Легендарной постановке Льва Абрамовича Додина «Братья и сёстры» (художник Эдуард Кочергин) в этом году 40 лет, премьера состоялась 9 марта 1985 года. В первой версии играли: Пётр Семак, Игорь Скляр, Игорь Черневич, Анжелика Неволина, Игорь Иванов, Сергей Власов, Наталья Акимова, Сергей Бехтерев, Николай Лавров, Татьяна Рассказова и другие. Вторая редакция спектакля увидела свет 26 апреля 2015 года. Я посмотрела и попыталась разобраться в этом феномене (спойлер — с помощью актёров).
В основе спектакля — одноимённый роман Федора Абрамова 1958 года. По сюжету 1945 год, закончилась война, жители далёкой северной деревни в Архангельской области ждут мужчин, ушедших на фронт. Возвращается Михаил (Евгений Санников), его отец погиб, теперь он — глава семьи, где семеро по лавкам: мама (Наталья Акимова), маленькие братишки-двойняшки, сестрёнка и сестра-подросток Лизка (Дарья Румянцева). Спектакль остаётся в памяти как серия черно-белых смыслов. Вот Михаил делит на пятерых буханку, дети ни разу в жизни не пробовали настоящего хлеба… Вот мужчины: Михаил и его друг детства Егорша (Никита Сидоров) парятся в бане. Тут всё по-настоящему: и пар, и веники, и нагота. Ты становишься частью этого сурового мира больших и правильных людей. Вот муж (Павел Грязнов) привёз жене (Ирина Тычинина) трофеи, снятые с немецкой женщины — платье, туфли, шляпку. А она любит другого…
Главный конфликт спектакля (ведь главное, это не философские вопросы, а кто кого любит): отношения восемнадцатилетнего Михаила и тридцатилетней, острой на язык красавицы Варвары (Елизавета Боярская), «Варки», как её называют местные. Их жизнь сломали стереотипы: люди осуждали Варвару за связь с молокососом (как это часто бывает, его никто не осуждал, только женщину), показывали на неё пальцем и вынудили уехать с нелюбимым… Всю жизнь они любили друг друга.
Это пронзительный, страшный и одновременно нежный спектакль о войне и мире, о любви и равнодушии, о людях, которые не меняются. Председатель колхоза Лукашин (Олег Рязанцев) даёт работникам зерно, и попадает под закон о трёх колосках. Михаил составляет коллективное письмо с просьбой отпустить его, но жители деревни отказываются, потому что боятся последствий и «посадили — значит, есть за что», как говорит Пётр Житов (Артур Козин). Я очень сочувствовала людям, которые много вынесли во время войны, и надеялись, «после победы заживём», но и спустя несколько лет у них по-прежнему тяжёлая полуголодная жизнь и страданий ничуть не меньше…
«Братья и сёстры» невозможно оценивать, как обычный спектакль, для меня это целый мир. Советую всем на целый день отключиться от всего остального и переехать в деревню Пекашино, слушать говор с «оканьем», сопереживать Михаилу и Варваре, надеяться на хороший финал, наблюдать местные традиции, впитывать песни и пословицы с крепким словцом, оказаться обсыпанным рисом (бабы сеют зерно). После моих «Братьев и сестёр» прошла почти неделя, но меня до сих пор не отпустило, я всё ещё там, и, когда столкнулся с чем-то настоящим, жалко тратить время на однодневное. Просто любовь.
Что для вас «Братья и сёстры»?
Олег Рязанцев: Для меня «Братья и сёстры» — не спектакль в прямом смысле этого слова, для меня это какой-то сложнейший кусок жизни, который мне каждый раз очень сложно проживать. Но каждый раз, когда он заканчивается, я понимаю, что мне необходимо прожить его вновь. Мне сложно сформулировать: все слова менее точные и значимые, чем этот спектакль. «Братья и сёстры» — испытание, которое ты должен проходить для своего душевного роста.
Артур Козин: Для нас, актёров, и для зрителей этот спектакль — больше, чем спектакль, потому что в нём есть что-то от корней. Если говорить про русский культурный код, то в «Братьях и сёстрах» он угадан и в форме, и в содержании. Это какая-то особая история, в которую мы все погружаемся и проживаем все вместе и которая нас меняет. Вот я до «Братьев и сестёр» и после немножко разный и человек и актёр. Это особое действо, сочинённое когда-то Львом Абрамовичам Додиным с компанией курса «Братьев и сестёр», которое уже на протяжении сорока лет является живым организмом…
Дарья Румянцева: «Братья и сёстры» — это спектакль, который я играю в этом сезоне в МДТ, где я сформировалась как актриса, моя alma mater. И даже когда я ещё не играла в нём и только в первый раз его увидела ещё в прошлом составе, для меня этот спектакль стал потрясением. Мне кажется, он оказывает очень мощное воздействие и вообще является для меня столпом в мире театра. Ничего похожего ни до, ни после я не видела, для меня большое счастье, что я там играю. Играю Лизку, это моя самая любимая роль, роль-учитель милосердия, доброты, внутренней духовной силы. Так, как Додин, никто сейчас не работает, никто не создаёт ничего похожего. Внутри этого спектакля я продолжаю бесконечно учиться. По прошествии многих лет я понимаю, насколько гениально он выстроен с точки зрения режиссуры, правильного воздействия на зрителя, с точки зрения смыслов. Это титаническая работа и актёров, и всех педагогов по погружению в этот материал, в говор, в среду, в понимание, что это за люди. Очень важно, что у нас и у зрителей есть возможность с этим соприкоснуться.
Это больше, чем спектакль, и вообще служение в театре сложно назвать работой, хотя с точки зрения интеллектуальной и физической стороны это невероятная работа для всего организма. И десять лет назад, и сегодня после «Братьев и сестёр» нужно дать себе день отдохнуть и пережить это. Для меня этот спектакль — ещё возможность вернуться в театр, повидать своих любимых коллег, это в художественном смысле планка, ниже которой опускаться не хочется и страшно и на которую нужно всё время ориентироваться, делая выбор, участвовать или нет в том или ином проекте. И в жизни я делаю выбор, соизмеряя его со своей совестью, потому что, как говорит моя героиня: «лучше уж совсем на свете не жить, чем без совести». Этот спектакль про такие сильные понятия, как честь, совесть, достоинство. Сейчас эти слова кажутся пафосными, понятия — размытыми, а наш спектакль говорит об очень конкретных вещах — о человечности, о том, что такое человек. Об этом можно рассуждать бесконечно, я счастлива, что в спектакле сбиваю все социальные шаблоны и маски и проживаю тот способ существования, который очень близок моей душе и моему сердцу и который в современном мире считается чудаковатым, странным и, возможно, практически несовместимым с жизнью.
Текст: Алла Игнатенко
Фото театра