17 и 18 мая Творческое объединение МЭД Юрия Смекалова представило на Основной сцене БДТ возобновленную версию балета «1234». Впервые балет был показан без малого 6 лет назад, в сентябре 2019 года, в Каменноостровском театре. Особенность постановки в том, что над четырьмя ее частями работали четыре хореографа из четырех разных стран: Ксения Вист представляла Германию, Хелдер Сеабра — Португалию, Яэль Цибульски — Израиль, и Юрий Смекалов — Россию.
Перед пресс-показом Юрий Смекалов признался, что возобновляли спектакль собственными силами, не прибегая к онлайн-репетициям, но планируют поделиться с международной командой видеозаписью перезапуска. В этом есть дух нашего турбулентного времени и даже перекличка с ситуацией почти столетней давности, когда дореволюционную классику восстанавливали и за рубежом, и в СССР в том числе «по памяти ног».
Интересно, что в «1234» сразу был заложен компонент анонимности: по задумке авторов, зрители не знают, кто из хореографов поставил какую из частей. Задумка несколько противоречивая: с одной стороны, создатели ставят себе целью показать контраст хореографических языков мекк современного танца, с другой — усложняют зрителям задачу, скрывая авторов и даже не проводя четкой границы между частями. Трехчасовой (включая антракт) скорее философский, чем нарративный спектакль становится практически неразрешимым ребусом, а правильные ответы вроде как не полагаются зрителям даже после аплодисментов. Мои соседи пытались найти подсказку в сторонах света W, E, N, S, обозначения которых вращались на сцене, но, кажется, и этот путь не вывел к истине.
Возможно, контраст языков подстерся как раз при возобновлении (вне контакта с хореографами), но львиную долю цельности создают единство места и времени: визуальное оформление не меняется от сцены к сцене, а музыка Бхимы Юнусова явно имеет сквозную структуру. Спектакль стал для меня мультиплицирующей самое себя формой, расширяющейся буквально до бесконечности — именно за счет обмана ожиданий привыкшего к миниатюрам и одноактникам сознания. Во втором акте я увидела минимум 4 убедительных концовки, а по окончании первого акта не сразу поняла, что прошли уже 2 части — так сильно было ожидание нарочитого контраста: смены декораций, костюмов, света.
Самыми запоминающимися стали сцены, построенные на акцентированном дыхании: в самом начале и где-то на границе 3 и 4 частей. Вместе с отчасти апокалиптичным и отчасти напоминающим противогаз центральным элементом декорации, они могли бы составить эффектный номер-антиутопию. Но grand форма — куда более сложная и амбициозная задача, как раз под стать объединению МЭД. И судя по благодарной петербургской публике, голодной до исполненного на высоком техническом и художественном уровне современного танца, задача эта себя оправдала.
Текст: Лиза Ординарцева
Фото: Виктория Назарова