В рамках VI Международного театрального фестиваля LOFT в Санкт-Петербург привезли спектакль Сахалинского международного театрального центра им. Чехова «Записки сумасшедшего» режиссёра Романа Кочержевского. Он был показан 21 апреля.
Гоголевская повесть с лёгкой руки режиссёра перенесена в декорации современного мира, отчего только набирает остроту. История мелкого чиновника превращена здесь в постепенное угасание разума обычного офисного клерка, живущего в большом и шумном городе. Поприщин (Константин Вогачёв) предстаёт перед зрителем сидящим на стуле, в комнате с зелёно-белыми стенами, освещённой мертвецким светом. На стене висит доска, на которой прикреплены записки, фотографии, газетные вырезки. Вся обстановка отдалённо по атмосфере напоминает тягучую напряжённость фильмов Ларса фон Триера. Пространство декораций, созданных Сергеем Илларионовым, легко модифицируется из комнаты главного героя в офис, потом в больницу. Петербург здесь узнаваем только по проекциям, такая накладываемая на эти казённые крашеные стены красота фасадов с лепниной. Кажется, эта красота не спасает главного героя, смотрит на него холодно, а внутри эти жуткие стены, которые в конце обернутся обшарпанной больницей.
Поприщин диктует свои воспоминания на диктофон, что выглядит вполне рациональным. В этом моменте режиссёр точно подметил тональность текста Гоголя, который больше похож на устную речь, чем на письменную. Всё начинается, как история маленького человека, проживающего обычную жизнь, только в ней есть какая-то тайна. Зачем все эти записки, фотографии на доске? События чётко датируются, но вот на заднем плане мелькает уборщица и снова пропадает. А в канве рассказа героя всплывает эпизод переписки собачек. Всё разыгрывается в обыденной интонации, от этого проступает холодок. И вот уже герой крадёт мусор у собачки, чтобы найти её переписку и упоминания о себе.
Теплов, начальник отделения, инквизитор, а в конце и врач здесь симптоматично объединены одним актёром — Сергеем Усовым, который не играет разные образы, а просто внешне меняет личины. Всё действие будто бы творится в голове у Поприщина, в ткань его повествования и картин жизни, двадцать пятым кадром периодически закрадываются признаки больницы. Поворотной точкой в уже плохо скрываемом безумии становится идея о наследственной крови испанского короля. Актёр переоблачается в чёрное спортивное одеяние, раскрашивает лицо белым гримом и рисует жгучие усы чёрной краской. Мантия наскоро собирается из лежащего под ногами ковра. Но самое пугающее в этом всем, что режиссёр даёт это достаточно обыденным безумием. Каждый может нарисовать себе усы, завернуться в ковёр и мнить себя испанским отпрыском, увидев что-то в новостях по ТВ. Всё это подкрепляют горящие глаза Поприщина и поток слов, связанных между собой, но несущий в себе уже какую-то иную логику.
Датирование идёт странное, а потом и вовсе пропадает. Нить с реальностью потеряна. Пространство наполняется свёрнутыми матрасами, персонажи с бала медленно растворяются в темноте, и теперь Софи (Анастасия Жаромская) превращается из воздушной и трепетной девушки в уборщицу, а её возлюбленный во врача больницы. Поприщин обнаруживает себя сидящим на краю железной кровати, его бережно обнимают сотрудники больницы и уводят в направлении горящей надписи «выход». Страшный спектакль заканчивается большой нежностью. Нет никакого ужаса смирительных рубашек или льющейся холодной воды, вот так просто придерживаемый за плечи, он навсегда покидает реальность.
Поприщин в этом спектакле — скорее маленький человек, который не перенёс кризиса сорока лет. Он, веривший, что в этом возрасте «по-настоящему только начинается служба» обнаруживает, то, что жизнь его дальше не даёт никаких радостных перспектив. У него случается конфликт между реальностью и его представлением о ней. В ответ он решает затеять бунт против отсутствия этих перспектив, перерастающий в помешательство. Режиссёр заканчивает спектакль цитатой о шизофрении из книги известного американского невролога Оливера Сакса, что больной и не подозревает о распаде личности, она постепенно исчезает под властью этой болезни.
Текст: Наталья Яковлева
Фото театра