В декабре прошлого года режиссёр Сергей Потапов выпустил спектакль «Калина Красная» в театре «Балтийский дом». Всем известная киноповесть Василия Шукшина обрела театральное воплощение, хоть с некоторым кинематографическим флёром.
Декорации, выстроенные художником Фемистоклом Атмадзасем, лаконичны и даже аскетичны, но при этом поддерживают «киношный» формат постановки. Периодически герои въезжают на сцену на платформах, таким образом происходит смена планов и сцен. Выехали со старинным буфетом, вот и горница. Зашли за бревенчатый угол — попали в баню. Поездка в машине — опять платформа да руль в руках. Казалось бы, очень формально, но при этом точно и без ощущения пустоты. Главная смысловая точка при этом — высокий ствол берёзы, сплетённый из проволоки и железа, парящий над сценой. Берёзка, тонкая, родная, не то символ родной земли, не то природное отражение главной героини.
В спектакле Сергей Потапов поднимает несколько тем: возвращение к родной земле, любовь из жалости, желание изменить свою жизнь. Все темы сложные и глубокие, лежат в плоскости серьёзной драмы, но в этом спектакле драма появляется не так часто, эпизодически прорываясь через «праздник жизни». На главные роли режиссёр выбрал прекрасных артистов: Люба — Анастасия Подосинникова и Егор — Дмитрий Гирев. Дмитрий Гирев отлично вписывается в шукшинский типаж, его герой с сильным характером, широкими жестами, душевная боль скрывается за шутовством. Люба, в исполнении Анастасии Подосинниковой, показывает тонкое устройство человеческой души. Она молодая, смелая, чистая, жизненные трудности не озлобляют её. Через весь спектакль она проносит мысль, что в России жалеть — это означает любить. И кажется, будто любит она в первый раз.
Актёрская игра в спектакле носит чаще всего гротескный характер, иногда даже переливается через край своей «этнографичностью» и деревенской жанровостью. Сказочные, чудаковатые эпизоды «на почте», «в ресторане», «ночь в горнице», перемежаются вовсе с почти «эстрадными номерами», бегство от милиции, сопровождаемое танцами, или же «разврат в городе», режиссируемая главным героем, одетым в халат, массовая сцена синхронного возлияния и пения. Здесь поют, крестятся стаканами с водкой, нескладно завывают «Шумел камыш». Словно из сознания вызываются штампы деревенской и городской жизни, почти шаржевая эстетика фильма «Любовь и голуби». Получаются какие-то смешные до грубости сцены, без тонкой самоиронии. Нарочитая мелодрама тащит действие вперёд.
Напряжение нагнетается по мере того, как главный герой всё дальше и дальше отходит от своей воровской жизни. Наступает идеалистическая сцена, где он и Люба с родителями поют «Калину красную». Впереди замаячило человеческое счастье, но какое счастье возможно для человека с кличкой «Горе». По мере приближения «расплаты» за весну в душе шутовство с Егора спадает, да и сам он давно сменил красную рубаху на домашнюю рубашку в клеточку, любуется он весной в своей душе. Отчего финал получается душераздирающим, выбивающим слезу из зрителей. Убийство тихое и подлое, выстрел в бок в примирительных объятиях с главарём. Егор умирает открыто, на авансцене, а вокруг суетится и всё никак не может донести горсть воды Люба. А потом тьма, крик женщины и всё. Пропала жизнь.
«Калина красная» получилась у режиссёра ярким, шумным, шаржевым спектаклем, с моментами драмы. Такой «русский застольный» спектакль, тот, где весело гогочут над шутками, а то вдруг затянут горькую песню и слёзы наворачиваются.
Текст: Наталья Яковлева
Фото театра