31 января в Театре на Таганке состоялась премьера спектакля «Превращение» режиссёра Андрея Гончарова. В главной роли — Максим Трофимчук.
Абсурдистский роман Франца Кафки режиссёр Андрей Гончаров поставил как мюзикл (композитор Алексей Кириллов) — музыка, впрочем, только подчеркивает абсурд происходящего. Она так эклектична по жанрам, в ней соединенным, что это тоже выглядит ироничным — то они пафосно-пародийно поют «Оду к радости», то слащаво-сентиментальные арии (под не менее слащавый текст — «спасибо за сына, спасибо за дочь»), то классические мюзикловые мотивы положены на такой абсурдный текст, что вызывают невольный смех (например, вся семья поет «наливай наш чай, наш душистый чай»), то в эту интонацию вклиниваются джазовые созвучия. Как шутка для капустника — нормально, только вот на этой музыке строится весь спектакль, а она, к сожалению, едва ли самодостаточна.
Также абсурд поддерживется на уровне костюмов и декораций (художник Константин Соловьёв). Образ, про который все написали, — огромный палец, буквально придавливавший главного героя. Казалось бы, это должно продолжать тему насилия (только в ироничном ключе), но слишком уж это банальная метафора.
Андрей Гончаров из романа взял только главные образы и абсурдистскую атмосферу, при этом соединив все это с биографией самого Франца Кафки. В спектакле важное значение имеет отец (впервые в театре на Таганке сыграл замечательный актер Анатолий Григорьев, недавно переехавший в Москву из Новосибирского «Старого дома» — роль слишком примитивная для артиста такого уровня дарования).
В романе, насколько я помню, не было описано, из-за чего началось превращение Грегора, у режиссёра же оно — прямое следствие насилия, творимого в этой семье. Трансформация начинается после очень грубого разговора-обвинения отца с сыном — «Ты что, маму не любишь? Почему ты нас предал? Ты променял отца и мать на шлюху! Нам не нужен такой потомок». Монолог по степени пафосности звучит почти как фрагмент античной трагедии — очень опасный приём сильных контрастов, на котором Андрей Гончаров строит весь спектакль и который мало что даёт, кроме комичности. Сначала мы видим вербальное насилие — потом абсурдистский палец, спускающийся с потолка и придавливающий его.
Идея про превращение как следствие насилия сама по себе, может, и интересная, но в реальности сделана она очень примитивно, что делает спектакль похожим больше на музыкальный капустник, чем на осмысленный интересный разговор.
Текст: Нина Цукерман
Фото: Игорь Червяков