«Эмилия Перес»: Внутренняя империя

В августе 2024 во французский прокат вышел фильм «Эмилия Перес» от режиссёра, поставившего «Пророк» и «Моё сердце биться перестало». Кино получило двенадцать номинаций на премию «Оскар», завоевало сердца критиков по всему миру и вызвало волну недовольства и возмущения кинематографическим подходом Жака Одиара. Недовольства, объединившего самые широкие общественные группы против фильма, в котором каждый найдёт персональный аспект для критики.

История создания «Эмилии Перес» началась после того, как мсье Одиар прочёл роман Бориса Разона «Послушай», в котором шла речь о криминальном боссе, решившем проблему выхода из преступного мира радикально – сменой не только личности, но и пола (транспереход запрещён в РФ). Одиар написал либретто для оперы в четырех действиях по мотивам этого сюжета, но она так и не была поставлена, зато при помощи оскароносного Тома Бидегена, ответственного за триумф «Коды», родилась масштабная история об Эмилии Перес, полная музыки, танцев и библейских смыслов.

Рита (Зои Салдана) ведет рядовую жизнь рядового же адвоката в Мехико, где деньги стоят над правосудием, а кредо суда можно выразить пословицей «закон, что дышло…». Но, всё меняется, когда Риту похищает босс наркокартеля и делает предложение, от которого невозможно отказаться – помочь ему начать новую жизнь. Новая жизнь в «Эмилии Перес» понимается буквально – имя, личность, биологический пол. И вокруг этого концепта «новой жизни» строится смысловая структуры картины, порождающая главный вопрос – можно ли полностью измениться, а самое главное, изменить собственную мораль?

Возможно, потому что «Эмилия Перес» была задумана как постановка на сцене, действие выстроено как в образцовой современной английской пьесе: перед зрителем сразу несколько практически равнозначных героев, и весь калейдоскоп ситуаций, происходящих с ними, сливается в большую симфонию смыслов и оставляет зрителю вопросы, намекая, но не давая никаких ответов. А благодаря концепту «всепрощения» и его принципиальной возможности, как базиса действия, поднимающего происходящее в плоскость сплошных метафор.

В колоритной духоте и бедноте мексиканских кварталов, обыватели кружатся в танце с Ритой (Зои Салдана). Диалоги перетекают в песни и разворачиваются обратно в прозаическую плоскость. Испанский язык перемежается с английским, что уже звучит как поэзия. И даже поп-звезда Селена Гомес лишена всякого гламура в этом мире искренности Жака Одиара, который он творит на экране уже на протяжении десятилетий, начиная с «Профессионала» (да-да, того самого с Жаном-Полем Бельмондо). Никаких перьев и страз – в этом мюзикле танцуют уборщицы, мусорщики и посетители уличных лотков с едой.

Фильм выступает причудливым смешением криминальной истории о картелях, классической мыльной оперы о жене, ее любовнике и сердобольной тётушке-мамасите, адвокатской драмы и социального исследования самых бедных слоёв населения, оформленного в стиле определенно новаторского мюзикла, где номера сняты одним планом, а прямая речь героев без обиняков продолжается в песнях. Последнее – именно тот прием, что хотел реализовать Тодд Филипс в «Джокере 2», но потерпел фиаско, топорно соединив переживания Хоакина Феникса с пением Леди Гаги. Резко, мрачно, без тёплых тонов и гламура, зрителю представляются на суд композиции об окончательно сгнивших этически сильных мира сего, супружеской неверности, сатирические зарисовки о пластической хирургии и пронзительные метания человека, решившего начать все сначала, забыв, что при наличии большого количества грехов и детей это сделать не так-то просто.

Ридли Скотт и Фрэнсис Форд Коппола терпят неудачи в попытках удержать звание мэтров кинематографа, и их последние релизы «Гладиатор 2» вместе с «Мегалополисом» лишены всякого новаторства и экранной энергетики в силу преклонного возраста режиссёров, добившихся всего и, кажется, более незаинтересованных в создании ярких историй. Тем временем Жак Одиар, перешагнувший 70-тилетний рубеж снимает, будто ему слегка за 30 и впереди еще бесконечное множество лент. «Эмилия Перес» — это два с лишним часа непрерывного кинопраздника для критиков и зрителей. Эта лента может нравиться или не нравиться, но нельзя отрицать ее бесконечное очарование и режиссёрский подход, превращающий банальные вещи вроде светского раута, укладывания ребёнка в кровать или утреннего пробуждения молодой женщины в исполнении Селены Гомес, в полноценный киноэпос, способен произвести смешением жанров на публику впечатление не меньшее, чем в свое время «Прибытие поезда».

Сразу после выхода в прокат «Эмилия Перес» стала предметом большой дискуссии. Пока одни упрекали картину в том, что она недостаточно музыкальна, а Селена Гомес — недостаточно хорошая актриса, на горизонте появилась политическая повестка. Представители ЛГБТ (запрещенное в РФ движение) возмутились тем, что исполнительница главной роли Карла София Гаскон недостаточно активно выступает за права секс-меньшинств, являясь при этом их представителем. А сторонники правых взглядов, напротив – осудили Гаскон за упоминание «повестки» при продвижении фильма и публичных выступлениях.

Затем ряды недовольных пополнили мексиканцы, утверждающие, что Одиар репрезентировал их и Мексику в целом в крайне неприглядном свете, как очаг преступности, наркокартелей и бедности. И третьей большой группой, недовольной «Эмилией Перес», стали адепты борьбы против культурной апроприации, заявляющие, что француз Одиар вообще не имеет права рассуждать об испаноязычной культуре, а съемки «мексиканских» локаций в окрестностях Парижа – это просто недопустимо. Количество недовольных чем угодно, кроме сути фильма, сказалось на низких сборах (всего около 11 миллионов долларов при бюджете в 30), тем более для участника Каннского фестиваля, и отправило «Эмилию Перес» прямиком на «Нетфликс».

Здесь то самое пресловутое «режиссёрское решение» — это всего лишь прикладной набор средств, не определяющий смысловое содержание, тогда как зачастую современное кино использует обратную схему, продвигая визуальные эффекты и заинтересовывая зрителя «обёрткой». И воинствующая часть публики, воспитанная непременной политической ангажированностью кинематографа, не отдает себе отчёт в том, что «Эмилия Перес» — кино не о геях, не о мексиканцах и не о том, что режиссёр принадлежит к франкоязычной культуре.

За главную кинематографическую премию «Оскар» картина борется с проходными лентами вроде «Аноры» и «Злой», но «Эмилия Перес» уже выиграла без всяких премий, подарив нам оригинальное рассуждение о потенциальной возможности внутренних перемен, ради которых придется пожертвовать всем и даже собственной жизнью. И получается, что это не мюзикл, не драма, не философская притча. Это всего лишь кинематографический шик. Абсолютно всё – от выбора сюжетной завязки, до ее реализации и стилистических визуальных решений – подчинено законам большого режиссерского стиля. У Жака Одиара всё детерминировано авторским рассуждением о возможности внутренней перемены человека в лучшую сторону. И нюансы национальности и сексуальной ориентации его не волнуют.

Жак Одиар – поэт жизни и живописец смерти. Теперь он обратился к истории персонажа, рассматриваемого в качестве блудного сына/дочери, истории греха и святости, для которой внешнее – это формальность. Ведь, как доподлинно известно от недавно оставившего нас Дэвида Линча, самая большая империя – внутренняя.

Текст: Евгения Савкина

Отзывы

Комментариев: 1

  1. Андрей

    Отличная статья, трезвый взгляд на кино и на его создателей. Пишите больше таких обзоров 10\10, спасибо.

Добавить комментарий

Ваш электронный адрес не будет опубликован. Все поля обязательны для заполнения