«Молодость и красота стали для меня абстрактными объектами», — призналась Белла Матвеева, комментируя свою картину «Леда и лебедь», которую можно увидеть на первом этаже Arts Square Gallery в рамках выставки «Русский балет». В первый день весны художница и фотограф петербургского неоакадемизма 1980–1990-х, впоследствии — профессор кафедры живописи Новой Академии, продемонстрировала фотографии из личного архива и поделилась воспоминаниями о самом ярком периоде своей жизни. Встреча состоялась в рамках фестиваля «Русский балет», приуроченного к празднованию Дня рождения одной из величайших балерин ХХ века Анны Павловой. Украшением вечера стал небольшой концерт сольного проекта Юрия Каспаряна YK. Вместе со знаменитым гитаристом перед гостями галереи выступил Павел Михайлюк (ритм-секция, синт, FX).
«Рейвы абсолютно вплетены в канву и неотъемлемо связаны с Новой Академией! Это та плотная атмосфера, которая объединяла не только творческих людей, но и всех, кто хотя бы по касательной был включён в атмосферу происходящего», — заверила публику Белла Матвеева. Об этом же говорил на церемонии открытия Академии и неоднократно упомянутый за вечер Андрей Хлобыстин: “Все это происходит из нео-романтизма, нью-вейва, уходит корнями глубоко в рубеж конца 1970-х — начала 1980-х годов. Появился рейв, клубное движение. Все эти молодые люди, бывшие клубные бестии, светские денди превратились в отшельников, кем сейчас и пребывают. Эти люди совершили культурный переворот в России, мы живем в культурных реалиях, которые ими были очерчены. Новое поколение не хочет поднять глаза к горизонту и существуют в ареале, очерченном этими людьми”.
Матвеева вспоминала, что первой выставкой современного искусства в Музее Революции (особняке балерины Матильды Кшесинской) в январе 1991 года стала «Флора и Фаон’а» (Painting & Petting). Ее кураторами стали Виктор Мазин и Олеся Туркина. Белла Матвеева представила свои картины, а Владислав Мамышев-Монро устроил перформанс в духе «спящей красавицы».
«Выставка называлась достаточно провокационно «Флора и Фаон’а. Painting & Petting». Ни английский язык, ни греческая мифология не были настолько широко известны, чтобы нас в чем-нибудь заподозрить. В назначенный день 22 января 1991 года молодые художники, музыканты, философы, писатели и рейверы собрались в особняке Кшесинской. Их встречала живая скульптура Мамышева-Монро. На убранном цветами столе лежала его героиня Мэрилин Монро в исполнении одного из почитателей таланта Владислава с телефонной трубкой в руках, изображая трагическую гибель актрисы. На стенах висели коллажи Мамышева, в которые он включил игральные карты с известным изображением обнаженной Мэрилин Монро; в зимнем саду на мольбертах стояли картины Беллы Матвеевой; там же находился и белый рояль, у которого Владислав исполнил свой перформанс. Этого перформанса долго ждали. Художник опаздывал. Позднее он объяснит свое опоздание предчувствием важного исторического события — деноминации советского рубля в результате так называемой павловской реформы, которая совершенно неожиданно была объявлена в этот вечер в девятичасовых новостях программы «Время». <…> По словам Владислава, часть художественной общественности, которая обладала денежными средствами (а именно рок-звезды), неумолимо теряла их с каждой минутой его опоздания. Все ожидали, что художник появится в образе Мэрилин Монро. Но он вышел к роялю в костюме химзащиты и приступил к исполнению военно-патриотических песен. За пять дней до открытия выставки началась первая война в Персидском заливе, получившая название «Буря в пустыне»», — так Олеся Туркина и Виктор Мазин описывают происходившее в статье «Как мы подружились с Владиславом Мамышевым-Монро и стали монрологами»
«Владик там произносил речь… Причём это первый дефолт и была масштабная война в Ираке! Выясняется, что бесконечные какие-то войны шли. А мы все здесь занимались искусством», — как будто удивляясь, что такой праздник жизни был возможен, сказала Белла Матвеева, — «Однодневная была выставка, но шикарный текст!»
Матвеева вспомнила, что в 1992 году именно на Площади Искусств в Этнографическом музее состоялась её выставка «Дистинкция», где наконец совершенно не чувствовалось веяние соц-арта, — «Хотя соц-арт неплохое направление».
Программным заявлением неоакадемизма считается манифест, написанный Новиковым в 1993 году: «Мы должны научиться писать прекрасные картины, мы должны научиться ваять прекрасные скульптуры, мы должны научиться возводить прекрасные дворцы, мы должны научиться слагать прекрасные стихи, мы должны научиться сочинять прекрасную музыку».
«Возможно, я не совсем правильно поняла слова манифеста Тимура Новикова», — поделилась Белла Матвеева, — «молодость, красота и гармоничность, и классика… потому что иногда мне сложно дать название произведению. Для меня произведение – это просто красота! Это почти что абстракция. Сейчас работа над произведением занимает у меня все больше и больше времени. Легкость ушла. Приходится больше внимания посвящать работе!»
Белла Матвеева уступила импровизированную сцену Юрию Касппаряну, и гости галереи смогли на собственной шкуре почувствовать вибрации рейвов 80-ых.
Текст и фото: Александр Шек
Прекрасный вечер!