Огонь, мерцающий в сосуде

В последний день января в Культурном пространстве Дома книги актриса Молодежного театра на Фонтанке Эмилия Спивак стала гостем проекта «Открытый театр». На встречу пришли самые преданные зрители Молодежного. Они не только задавали вопросы, но и делились впечатлениями о театре, признавались ему в любви. Яркая и самобытная Эмилия в интерьере величественного старинного здания смотрелась очень органично. Может, потому, что ей посчастливилось родиться в семье петербургского театрального режиссера, и с детских лет она находилась в атмосфере театра.

Сейчас в репертуаре Молодежного театра Эмилия Спивак занята в шести спектаклях: «Звериные истории», «Нас обвенчает прилив», «Наш городок», «Поздняя любовь», «Последнее китайское предупреждение», и в недавней премьере «Глубокое синее море». Галерея ее героинь в этих постановках демонстрирует широкий профессиональный диапазон актрисы. Ей под силу сыграть как жертву, так и победительницу. Ее характер выдерживает девятый вал жизненных обстоятельств и запредельный эмоциональный накал пребывания в любви. Эмилия Спивак – это всегда глубина, многоплановость, скрытый потенциал. Каждой из ее героинь свойственен огонь, мерцающий в сосуде. Не тот огонь, что выигрывает битвы на полях сражений, но тот, что дает силы жить и быть честным.
На встрече со зрителями в Доме книги артистка раскрылась как интеллигентный доброжелательный собеседник, терпеливо выслушивающий вопросы и отвечающий на них без малейшей тени лукавства. Есть в ней истинно петербургская черта – «немного солнца в холодной воде» – улыбка глаз в контексте философской печали.

«Мое сегодняшнее настроение немножко волнительное, потому что одно дело, когда мы говорим что-то словами автора со сцены, и совсем другое дело говорить от себя, глядя вам в глаза. Большое спасибо, что вы пришли и дайте мне, пожалуйста, три минуты на волнение, потом я успокоюсь, и я надеюсь, что наша беседа будет теплой и приятной».

Как все начиналось

«Я не знаю, как сложилась бы моя судьба, если бы я родилась в другой семье. Понятно, что я выросла за кулисами Молодежного театра на Фонтанке и все свое детство бегала за кулисами с детьми других артистов и работников театра. Помню, что очень любила читать пьесы в детстве, разыгрывать их дома. В своих интервью я говорила, что не очень хорошо училась в школе, и по части выбора профессии вариантов было немного. Я выбирала между актерской профессией и адвокатской. Мне казалась очень романтичной идея – защищать людей. Во многом моя профессия позволяет это делать и сейчас, потому что, как известно, играя злого, ищи, в чем он добрый, играя доброго, ищи, где он злой. Поэтому в каком-то смысле мы продолжаем защищать и оправдывать своих персонажей».

О папе

Конечно, еще в детстве папа (Семен Яковлевич Спивак, художественный руководитель Молодежного театра на Фонтанке – прим. автора) привил мне любовь к театру, дал какое-то невероятное ощущение волшебства театра, магии, тайны. Он всегда был для меня абсолютным творческим авторитетом. Можно сказать так, что его театральную религию я впитала с младых ногтей. И до сих пор мне кажется, что мы с ним остаемся в одной творческой вере, поэтому в творческом смысле нам легко вместе, потому что мы смотрим в одном направлении.

Про Мастера доброе слово

Моим мастером на курсе в Театральном институте был Владислав Борисович Пази, невероятно интеллигентный человек. Вообще таких людей я потом очень мало встречала в своей профессии. Я, может быть, открою небольшой секрет, но театральные и творческие ВУЗы славятся тем, что студентов там во многом ломают психологически, а Владислав Борисович наоборот безмерно нас уважал. Это самое главное, чему мы научились от него. Он был очень мудрым человеком, никогда на нас не давил, не ломал, всегда обращался к нам на «вы». Да, он был строг с нами, но это было в рамках уважения к человеческому достоинству. И в этом смысле он для меня колоссальный пример.

О семье и выборе профессии

Учась в институте, я не собиралась работать в Молодежном театре на Фонтанке, и так бывает, что, когда человек очень долго бьет себя в грудь кулаком и говорит, что он никогда где-то не окажется, в итоге он оказывается именно в том месте. Я была уверена, что мне предстоит свой самостоятельный творческий путь без папы, что я должна быть взрослой, сильной, смелой. Но так получилось, что когда я была студенткой четвертого курса, в театре репетировался спектакль «Отелло», и Дарья Лесникова, работавшая над ролью Дездемоны, неожиданно оказалась в положении, понятно, что выпускать спектакль она не могла. Тогда Алексей Утеганов, режиссер спектакля, предложил Семену Яковлевичу попробовать меня на роль Дездемоны. Так я и оказалась в Молодежном театре. Мы попробовали. Объективно говоря, я не была тогда готова играть Шекспира, эта роль была дана мне «на вырост». Я оказалась среди взрослых артистов, у меня никакого сценического опыта не было тогда, кроме студенческого, но спектакль шёл 17 лет, поэтому за это время я успела подрасти и «дорасти» до Шекспира.

Морские вариации

Меня часто спрашивают, пользовалась ли я правом дочери при выборе ролей? Однажды было такое, что мне очень понравилась пьеса Жана Ануя «Нас обвенчает прилив», и я ее показала Семёну Яковлевичу. Но он сказал, что она «тёмная», что это разрушительная история про страсти, и что он к ней не готов. Поэтому он положил ее в стол. Потом мы еще возвращались к этим разговорам на протяжении шести лет и, в конце концов, удалось его убедить. В итоге это принесло свои, хорошие плоды. Потому что, насколько я знаю, зритель очень любит этот спектакль, и мы тоже.

Самая трудная роль

Роль в спектакле «Последнее китайское предупреждение» по пьесе Бертольда Брехта «Добрый человек из Сычуаня», пожалуй, самая трудная для меня. Мы репетировали его на протяжении трех лет. Это самый сложный спектакль и физически, и эмоционально. Самая большая сложность была в том, что не только я, но и мы все, вся творческая команда, я имею в виду и режиссера-постановщика, – возможно, я сейчас говорю какие-то крамольные вещи, – мне кажется, что мы никак не могли нащупать настроение этой пьесы, ритм существования на сцене, энергию ее, только через пять лет мы попали туда, куда надо. Тот, кто видел этот спектакль, знает, что там бешеный ритм переодеваний. Я себя чувствую после него так, будто меня достали из центрифуги. На сцене мы не думаем: вот я сейчас выйду, и буду играть женщину, потом я выйду и буду играть мужчину. Представьте, что вы садитесь в санки и летите с горы, или на гору. Вот такой он, этот спектакль.

О премьере «Глубокое синее море»

Я не люблю делать рекламу своим работам. Звать кого-то на спектакль – очень неблагодарное дело, потому что в каждом человеке отзываются совершенно разные вещи. Для кого-то эта тема будет близка, для кого-то нет. Мне кажется, для человека, который переживал какую-то потерю и не знал, как с этим справиться, эта история очень важна. Если человек умеет отпускать все из своей жизни легко, то ему не стоит смотреть этот спектакль. Для меня это история про то, как иногда в жизни случается сложный выбор между любовью к кому-то и собственным достоинством. И что выбор этот бывает сделать очень трудно. Про то, как отпустить человека, которого ты любишь. Про то, как проснуться на следующее утро, когда ты остался один. Если эти темы волнуют, то обязательно надо прийти и посмотреть этот спектакль.

О грусти и терпении

Как артистическая профессия меня изменила? Наверное, я загрустила немножко, мне кажется, я была веселей раньше, и более озорной, особенно в юности, но я пытаюсь с этим бороться. Что касается самого главного в этой профессии, думается — это терпение. Профессия сложна тем, что иногда приходится очень долго ждать ролей, и очень важно эти ожидания не принимать на свой счет, понимать, что иногда так бывает, иногда приходится ждать ролей, шанса. Ждать, что тебя заметят и оценят, что ты сам дорастешь до чего-то. Нужно иметь терпение к себе, нужно принимать невозможность получить что-то сразу. Нужно терпение к режиссерам, партнерам. У кого есть терпение, он обязательно выигрывает в этой профессии.

Другой театр

Если не Молодежный театр, то какой? Интересный вопрос. Я иногда задумываюсь об этом. Может быть, даже и никакой. Думаю, что для меня другой театр – трудная история. Ведь я пришла в Молодежный не просто как актриса, но как человек, который абсолютно верит в его творческую религию, поэтому, скорее всего, для меня не будет никакого другого театра. Не знаю, жизнь покажет.

Роль мечты

Никогда не было у меня роли мечты. К сожалению или к счастью. Может быть, именно поэтому мне всегда везло с ролями, несмотря на то, что их не так много, но я считаю, что все они такие, о каких можно только мечтать. Говорю это не ради красного словца, но совершенно искренне.

О режиссерских амбициях

Нет, я не хотела бы себя попробовать в режиссуре, потому что я не большая поклонница актерской режиссуры. Режиссура – это профессия, которой надо обязательно учиться. Это такое же ремесло, как любая другая профессия. И потом, мне достаточно той борьбы, которая мне досталась в жизни, чтобы доказать, что я имею право выходить на сцену, будучи дочерью Семена Спивака. Сейчас уже, к счастью, мы этот момент победили, хотя есть люди, которые крепко стоят на своем. Конечно, стань я режиссером, были бы неизбежны сравнения с отцом, но в любом случае, чтобы быть режиссером, нужно иметь определенный склад характера, особую волю, харизму, и много-много терпения. Я очень благодарна моей артистической профессии, реализации в кино и театре. Каждый из них меня видит по-разному: кино — озорной, сильной женщиной, а театр… Театр дает мне больше возможностей говорить о том, что меня волнует как человека, и как женщину.

Эпилог
«Хочу поблагодарить всех, кто пришел сегодня. Спасибо за то, что по-доброму на меня смотрели, за то, что улыбались, за хорошие впечатления. Мне сейчас вспомнились слова моей героини Эмили из спектакля «Наш городок»: «День проходил за днем, а мы так и не успевали взглянуть друг на друга». Так замечательно, что мы сегодня здесь собрались и посмотрели друг на друга, услышали друг друга. Спасибо».

Текст: Кристина Французова-Януш

Фото Юлии Кудряшовой