Театр на Литейном открыл сезон премьерой. В афише значился ни много ни мало сюжет, который “вот уже более четырехсот лет остается одним из самых популярных на свете”. Режиссер Иван Рябенко представил зрителю пьесу Лопе де Вега “Валенсианская вдова”. Когда-то, перед тем как пойти в Национальный театр в Афинах впервые в жизни посмотреть произведение Лопе де Вега, без расчета понять что-то на греческом, но желая понять контекст, я читала про автора. А автор, оказалось, стал поворотной фигурой в испанском театре. До него театр был высокопарным, утонченным, искусным и в основном уделом аристократии. Мы бы об испанском театре до сих пор ничего не знали, но Лопе де Вега взялся писать о народе и брал за основу реальные бытовые сюжеты и персонажей. Даже если он описывал исторические события, на первом плане всегда были люди, и то, что они проживали, было знакомо любому соотечественнику. За это его произведения стали жутко популярны. С него началось то, что мы сейчас считаем классическим испанским театром. Он написал более 2000 пьес, из которых до нас дошло примерно четыреста. Произведение, которое я тогда смотрела, заставило меня задуматься, какие разные смыслы мы с автором вкладываем в слово “комедия”. Но тот опыт помог мне достаточно точно представить, что я увижу вечером 29 октября из зрительного зала Театра на Литейном: на первом плане будет великая любовь в пожаре испанских страстей. Сквозь драматичные события, в танце и с песней пара влюбленных доберется до счастливого финала. Сам Лопе де Вега, судя по биографии, знал в этом толк: некоторое время он организовывал пышные придворные праздники, на его долю выпало немало драматичных событий, связанных с близкими людьми, а в его сердце побывало более одной la femme fatale. Последнюю любовь, Марту де Наваррес, он встретит в 54 года. А когда она овдовеет, поддержит любимую женщину, создав для нее “Валенсианскую вдову” — пьесу о том, какой великолепный, изобильный мир открывается перед свободной женщиной и какими прекрасными переживаниями его можно наполнить.
Мои ожидания совпали с видением режиссера и сбылись. В первую очередь я увидела историю большой внезапной любви вдовы Леонардо (Александра Жарова) и молодого дворянина Камило (Юрий Свирко), преодолевшую все преграды и дошедшую до счастливого финала в виде свадьбы. Я точно могу сказать, что большая любовь была испанской — с заламыванием рук, обмороками, интригами, клятвами, обнаженными шпагами, ревностью, пылкими взглядами, танцами под клацанье кастаньет и цокотом мужских ботинок фламенко. Сценой стало все пространство. Вихрь страстей на сцене не умещался, актеров то и дело уносило в зрительный зал — прятаться или преследовать. Даже промежутки между действиями были решены в стиле того времени: уличные актеры в масках разыгрывали сценки из карнавала, жонглировали, пели, паясничали. Украшением спектакля стал хор из четырех солистов и оркестр: скрипка, гитара, флейта, лютня, контрабас и перкуссия.
Интересной идеей стал пролог, которого нет в оригинальном тексте. Его написали в стихах в стиле автора. Валерьо (Антон Сиданченко) взял на себя роль конферансье и представил актеров, “чтобы вы могли в них тотчас же влюбиться”. Каждый из них охарактеризовал себя парой строчек из роли. Далее в стихах Лопе де Вега и своего сочинения Валерьо рассказал об авторе и произведении. Комедия началась с первой минуты, режиссеру, который, возможно, сейчас в зале, было адресовано: “он сумасшедший, мы от него устали, теперь мы будем делать, что хотим, пускай кусает локти”. Сноска шепотом в сторону к тексту Лопе де Вега о том, что “за два часа все нужно показать”, но “Театру на Литейном можно чуть дольше”.
Каждая сцена далее несла в себе что-то комическое. Казалось бы, для этого можно пользоваться сатирой автора, заложенной в тексте, но режиссер и актеры использовали, кажется, все возможные комедийные приемы: пародию, мимику, неуклюжие движения, смену интонаций, курьезную неловкость шпаги, направленной ниже пояса, гипертрофированный жест, показывающий негодование персонажа, заимствование реквизита, цепочка одинаковых действий между актерами, повторение реплик с разным посылом. Даже хор и оркестр не оставался безучастным. Слов у них не было, но лица выражали целую гамму переживаний, связанных с событиями на сцене. И самое великолепное в этом, что ни вместе, ни по отдельности это не выбивалось из контекста, не выглядело вульгарным и дешевым, драматичные моменты оставались драматичными, а впечатление о том, что передо мной классическое произведение, не покидало ни на секунду. Это было искренне смешно, и зал то и дело откликался. Не дожидаясь конца спектакля, зрители аплодировали практически после каждого действия, а еще после ярких танцев, после красивых песен и, конечно, дольше всего на поклоне. Думаю, это стало действенным лекарством от осеннего сплина, здорово подняло настроение. По крайней мере мне стало гораздо теплее и радостнее после просмотра, я унесла с собой мысль о том, что вполне “достаточно для счастья быть женщиной и быть свободной”. Думаю, если бы в зале присутствовал сам Лопе де Вега, он бы смеялся и аплодировал со всеми.
Текст: Катерина Егорова
Фото театра