Сергей Азеев меня младше на четыре года, но в своём моноспектакле «Сибирь» (автор пьесы — Ф. Миттерер) режиссуры Романа Кагановича и Максима Пахомова он немощный старик, оставленный родными в доме престарелых, одинокий, ненужный, прикованный к кровати. Самое важное, что есть на свете — человеческая жизнь. Самое главное, что есть у человека — свобода. Спектакль вызывает чёткую ассоциацию с судьбой Рубена Гальего — Денис Хуснияров поставил по книге его воспоминаний спектакль «Чёрное/белое», Каганович исследовал бесчеловечность и ад закрытых учреждений в постановке «Я сижу на берегу».
В «Сибири» (герой действительно был в Сибири в лагере для военнопленных во время Второй мировой войны, а теперь снова вдруг оказался врагом и отбывает новый срок в собственной стране. «Мы на Родине в плену?») холодно, холодно, пусто, пусто. В ней нет места милосердию и доброте. За стариками не ухаживают, плохо кормят, бьют их. Главный герой рассказывает невидимому собеседнику о том, как утратил свободу выбирать, как ему жить, куда ходить. Его здесь не воспринимают как человека, он лишь один из многих доживающих свой век в казенных равнодушных стенах.
Во время исповеди нам герой Азеева вспоминает свою жизнь: например, как он воевал на стороне подонков, не веря в их идеалы. Говорит с любовью о своей умершей жене и собаке — единственном живом существе, которое всё ещё нуждается в нем. Мир отвернулся от него, будто старики — не люди. И как бы он не просил, не уверял: «Я не доставлю хлопот. Я сам могу мыться и ходить в туалет», его голос утонет в ледяном безмолвии.
Спектакль, который я посмотрела 10 ноября, посвящён проживанию старения и смерти. Ужасно умирать в одиночестве, среди людей, которые тебя не любят, и решёток казенных кроватей, куда завтра положат других несчастных брошенных стариков. Но для героя этого трагического спектакля смерть станет освобождением. Он снова будет гулять с женой и собакой по берегу небесной реки, и уже никто не сможет их разлучить.
Текст: Алла Игнатенко
Фото театра