"Несравненная" - это спектакль о любви, как и все спектакли Романа Григорьевича. Он идет на сцене Дома Света, как называют Театр Романа Виктюка поклонники театра, уже почти десять лет. И 10 сентября зрители смогли вновь заглянуть в нью-йоркскую квартиру к эксцентричной пожилой леди, любящей жизнь и музыку.
Эта постановка о человечности, о желании творить и петь, о безграничной доброте и открытости людям, а также о непоколебимой вере в себя. Именно этими качествами обладала американская пианистка и певица с нетипичным сопрано – Флоренс Фостер Дженкинс. Многие считали её одной из самых первых представительниц «маргинальной музыки» из-за полного отсутствия слуха и одновременно горячей убежденности, что она звучит гениально. Дженкинс была уникальной женщиной! Где ещё в истории искусств вы встретите певицу, не обладающую чувством ритма и имеющую весьма своеобразный певческий талант, но которая могла собрать большие залы, полные восторженных поклонников, среди которых были известнейшие творческие люди эпохи, выпускать с одного дубля без репетиций грампластинки на ведущих звукозаписывающих компаниях мира, и, наконец, выступить на самой престижной площадке Нью-Йорка – в переполненном Карнеги Холле, – продав билеты на свой концерт по десятикратной цене?
Флоренс выходила на сцену в придуманных ею огромных ярких шляпах и экстравагантных нарядах – чего стоило только одно знаменитое платье собственной конструкции «Ангел Вдохновения» с крыльями за спиной. Она открывала рот и начинала визжать, плеваться, издавать невообразимые звуки и… зал был просто сражён ею наповал!
Знаменитый американский композитор Коул Портер однажды присылал ей цветы с запиской «Счастлив, что живу в одно время. Счастлив вдвойне, что не надо стоять на одной сцене. Был бы жалок в сравнении. Освистан. О, Флоренс, — королева экстаза толпы! Несравненная!».
Одноименная пьеса драматурга Питера Куилтера, а вслед за ней и спектакль показывает публике, каким может быть человек, если он следует за своей мечтой и достигает успеха. Полный юмора и пронзительной трагичности текст заставляет смеяться и плакать. Замечательный тандем ведущих артистов театра Дмитрия Бозина (Флоренс) и Игоря Неведрова (пианист Косме МакМун) разыгрывает то комедию, то драму, постоянно импровизируя и взаимодействуя со зрительным залом. Их дополняют подруга и соседка по дому Дороти (Екатерина Карпушина), Сэйнт Клэр (Александр Новиков) – сожитель мадам Дженкинс, противница творчества певицы миссис Вериндер-Гедж (Людмила Погорелова) и уморительно смешная служанка Мария (Иван Иванович), которая, к сожалению, за десять лет, пока идёт этот спектакль, уже сносила свои вызывающие красные туфли, производящие фурор среди публики, и заменила их на обычные чёрные лодочки. Ювелирно слаженный актёрский состав, прекрасно чувствующий друг друга, кажется, и сам очень рад разыгрывать эту историю. Пользуясь особой виктюковской пластикой (режиссёр по пластике Владимир Аносов), они на два часа погружают публику в восторженное созерцание. Красочные запоминающиеся костюмы (художник Елена Предводителева) – ах, какие платья у мадам!, – яркие стены в цветах, прозрачный рояль, в который можно целиком забраться, огромный макет поющего рта (сценография Владимир Боер) – в этой постановке есть на что посмотреть и изучить.
Публичным кредо певицы была фраза: "Есть люди, которые утверждают, что я не умею петь… Но (с пафосом и гордостью) никто не осмелится сказать, что я не пела!" . Несравненная! Именно так – с восклицательным знаком! – была и остаётся Дженкинс. Исполнитель главной роли блестяще справляется с задачей показать эту ни на кого не похожую женщину. На данный момент это единственная роль Бозина, где он играет полностью положительного персонажа без «двойного дна», скрытых пороков и злых умыслов – только добро и чистая любовь к миру. Невозможно забыть, как он изображает манеру исполнения Флоренс, причём делает это более мягко и деликатно, чем в оригинале пьесы: в ней голос певицы описывался, как яростный крик.
«Когда я пою, я вырываю людей из их собственных жизней и погружаю в свою»: говорила Дженкинс и была права. Когда в финале этой трагикомедии слышишь в записи её голос, тебе он уже не кажется смешным, странным или неприятным. Ты осознаёшь, что на самом деле её необыкновенный голос – это не те звуки, которые доносились до наших ушей, а те, что всегда звучали в её голове и в сердце… ангельские, идеальные, несравненные! Потом смотришь вокруг и видишь, как зрители улыбаются и сдерживают слёзы, и понимаешь, как был прав Роман Григорьевич, когда говорил, что "или радуются, или плачут – от счастья. ... никакого другого состояния в театре не должно быть."
Текст: Дарина Львова
Фото: Полина Капица