Блистательные Один Байрон и Алена Михайлова сыграли в, быть может, если не лучшем, то самом смелом и эстетском фильме Кирилла Серебренникова «Жена Чайковского», который рассказывает скорее не о знаменитом русском композиторе, а о том, как призма обывательского взгляда превращает любовь в ненависть, а восхищение подменяет черной одержимостью и в 19-м, и в 21-м веке. Премьера картины состоялась в мае 2022 года в рамках основной программы Каннского кинофестиваля.
Следует начать с того, что эпопея продолжительностью более двух часов, вопреки названию, не демонстрирует ни романтизма, ни склонности к сокрытию нелицеприятных моментов как в отношении Петра Ильича, так и его супруги Антонины Милюковой. Странный брак между композитором и музыканткой, так и не окончившей консерваторию, начался в 1877 и закончился в 1893 со смертью Чайковского от холеры (к слову, фильм не поддерживает довольно популярную теорию заговора, согласно которой Чайковский отравился из-за своей сексуальной ориентации).
В атмосфере вечных сумерек и духоты режиссер Серебренников живописует трагедию композитора, который под совокупным влиянием собственной слабохарактерности, желания «остаться в шкафу» и сохранить лицо перед общественностью женится после пары восторженных писем от студентки Милюковой, тем самым ставя крест сразу и на себе, и на супруге. «Жена Чайковского» - это драма и по совокупности признаков, детерминирующих жанр, и по той атмосфере адского существования, прикрытого внешним приличием – словно труп на месте преступления, прикрытый не черным полиэтиленом, а кружевной «русской народной» салфеткой.
Картина не обманывает, и подавляющее количество экранного времени и содержательного повествования отводится Антонине Милюковой. Для той аудитории, которая занимается осуждением Чайковского за то, что он был гомосексуалом, небезынтересно будет увидеть, как студентка консерватории, красавица и «чистая душа» Милюкова пройдет все стадии пренебрежения общественной моралью – от фиктивного брака до незаконнорожденных детей от любовника, от сексуальных оргий до сеансов черной магии. Картина «грехопадения» демонстрируется во всем великолепии, с театральностью и яркостью, какую только и можно ожидать от основателя «Гоголь-центра».
Кирилл Серебренников находит чудовищный в своей точности баланс между прекрасным и ужасным, истинным и ложным, общественно порицаемым и общественно поощряемым, передающий бесконечную погоню за «традиционными ценностями», в которой нет победителей. Единственная позитивная сцена «Жены Чайковского» - это грезы Антонины о том, какой прекрасной семьей они были бы с Петром Ильичом и какие чудесные дети родились бы в их браке. Но даже эта греза происходит на фоне зимнего кладбища, где и крылья ангелов, и могильные плиты покрыты снегом. Как говорится: «…что мертвей быть не может, и чернее не видать».
Театр в этом фильме не просто стучится в двери, а прямо заходит в гости – герои переходят между комнатами, сменяя время и место действия, а сцена окончательной потери рассудка главной героиней оформлена клипом без склеек под музыку, наверное, главной кинематографичной музыкальной группы современности «ShortParis». Нагота в «Жене Чайковского» не является табу, на протяжении фильма вы не раз увидите обнаженных мужчин, женскую грудь и даже кровь после дефлорации. Но это всего лишь физиология, в ней нет греха, все ужасы творятся экранной Антониной Милюковой из «великой» любви и желания «перевоспитать» Чайковского.
Судя по историческим свидетельствам, реальный Чайковский практически сразу, как и в фильме, понял всю грандиозность ошибки бракосочетания, несочетающегося с постоянным любовником-слугой, ставшим одним из наследников его имущества, вечеринками в стиле queer и прочими специфическими атрибутами. Неизвестно, был ли он также страшно и безысходно мучим преследованиями со стороны законной супруги, как это описывает Серебренников (который выступил не только режиссером фильма, но и сценаристом), но что такое «брак по расчету» при неверном расчете - «Жена Чайковского» показывает предельно точно.
Как известно, «Гоголь-центр», без упоминания коего говорить о Кирилле Семеновиче невозможно (да и неправильно), славился своими внешне яркими и неординарными актерами. Один Байрон и Алена Михайлова именно такие, они сочетают в себе привлекательность, киноэстетичность и драматизм, а проще говоря – это красивые и профессиональные люди, чем, к сожалению, современный российский кинематограф редко балует своих зрителей. Отдельного упоминания заслуживают Александр Горчилин и Филипп Авдеев из того же «Гоголь-центра», в ролях ученика и брата Чайковского. А блистательная Юлия Ауг представляет в этой картине свои таланты в форме пророческого камео о будущем любой женщины, поддавшейся ложному влечению.
Безусловный мискаст «Жены Чайковского» - это Мирон Федоров. Сомнительная киногиеничность Oxxxymiron’а уже была явлена в сумбурной экранизации «Ампир В», но в «Жене Чайковского» Федоров в антураже и костюме 19-го века вдруг зачитывает рэп. Выглядит все это как личные приятельские договоренности между актером и режиссером, на которые, ввиду общего высокого качества картины, можно закрыть глаза.
«Жена Чайковского» придерживается исторической точности в отношении, быть может, самого известного русского композитора, и воссоздает мир деструктивной фантасмагории, в который была погружена его жена. Лишенная заботы отца, живущая под влиянием деспотичной матери, испытывающая бесконечные финансовые трудности и отягощенная влечением к внешним приличиям любой ценой – таков портрет жены Чайковского. И не портрет ли это современного обывателя, стремящегося к тому, чтобы все было, как говорил герой гайдаевского «Не может быть!», «чинно и благородно»?
Хотя на премьере в Каннах нашлось немало недовольных премьерой «российского» режиссера из-за сложившейся политической ситуации, но следует признать: актуальная ситуация такова, что «Жену Чайковского», несмотря на то, что ее действие происходит в 19-м веке, является злободневным фильмом. Круговорот бесконечного вранья и лицемерия формирует общество, где ценности брака, традиций, деторождения и прочее-прочее-прочее трансформируются в пустые понятия и вы вдруг превращаетесь в условную Антонину Милюкову, вокруг которой за закрытой дверью танцуют обнаженные мужчины, а на публике она - «несчастная» жена «дурного» мужа.
«Жена Чайковского» - это эстетский «Груз 200» Алексея Балабанова: здесь те же хтонь, мрак и ад, но без физиологических подробностей и демонстрации явных психических отклонений. Никто не хочет узнать, был ли П.И.Чайковский геем, как он жил, как никто не хочет знать, что творится за отдельно взятыми закрытыми дверьми – там, где «каждая несчастная семья несчастлива по-своему».
И пока великий русский композитор остается забронзовевшими строчками в учебнике «Музыкальной литературы», а «брак» выступает скорее хтоническим клеймом и орудием деструкционной пропаганды, а не институтом добровольного согласия и равноправия для всех граждан - «Жена Чайковского» будет выступать не как трагический этюд на тему конкретной женской судьбы, а едкой и обреченной сатирой. Не прожив с Чайковским ни одного дня и не «познав» его в библейском смысле, жена Чайковского с маниакальной тщательностью подбирает надпись для ленточки его погребального венка – любовь подменяется финальной формальностью, которая окончательна, бесповоротна и главное – «традиционна».
Текст: Евгения Савкина