13 апреля состоялся очередной показ спектакля «Ю» в Небольшом драматическом театре (премьера состоялась 10 лет назад, в 2013).
Когда видишь ту губительную чёрную ревность, больную любовь, реки слёз и нескончаемые истерики, а ещё количество алкоголя, которое перманентно потребляют герои, а также то количество смертей и попыток самоубийств, то понимаешь, что из милой одноименной пьесы Ольги Мухиной нещадно вытравили почти все светлые нотки, оставив ядерную выжимку чернейшего юмора, гротеска и абсурда – всё то, чем славится режиссура Льва Эренбурга, и за что его так любят.
1970-1980 годы. Москва. Среди дряхлой мебели на совковой коммунальной кухне (сценография Валерия Полуновского), между подвешенного на стену велосипеда, вечно плохо работающей общей газовой плиты и старой грязной ванны, огороженной заляпанной занавеской, разворачиваются нездоровые взаимоотношения героев, с их любовными треугольниками, давними обидами и тревожно оберегаемыми воспоминаниями о лучших моментах их тяжёлой жизни. В такой обстановке хочется только пить-пить-пить водку и вино прямо из горла, а потом вскрыть себе вены, потому что ты ни на что не годен, твоя жизнь не удалась, а любовь обернулась трагедией, которая длится до сих пор.
Вася любит Машу, Маша любит Петю, а Петя любит Катю – то есть все чувства невзаимные – примерно в такой парадигме протекает личная жизнь всех жителей коммуналки. Ну, что хорошего может быть у тех, кто живёт в месте, где над головами висят деревянные стульчаки вперемешку с изображениями башен Кремля, никогда не работающим телефоном и барахлящим маленьким радиоприёмником?
Особняком проходит жизнь (или уже давно не жизнь, а её иллюзия) одной из жительниц этой квартиры – старенькой, еле шаркающей по кухне полусумасшедшей старушонки в исполнении Хельги Филипповой. Она ни с кем никогда не пересекается, хотя кухня и коридоры никогда не бывают пустыми, и её никто не видит и не общается с ней. Существует ли ещё она?... Наверное, да. С неё начинается и заканчивается постановка. В начале она быстро, насколько ей позволяет возраст, выбегает из туалета навстречу несуществующему телефонному звонку. За ней, как шлейф, тянется размотанная туалетная бумага, которую она начинает старательно сворачивать, а потом перестаёт и изображает с ней какие-то элементы из художественной гимнастики под красивую музыку. Эта соседка выходит из своего туалета и в финале – она берёт глухую телефонную трубку и кричит в неё историю своей жизни и любви к Вите, который, как мы понимаем из её горького, на разрыв, монолога, не вернулся с войны. Прошло уже не одно десятилетие, она по-прежнему одинока и всё ждёт звонка от него. И именно она не даёт свести счёты с жизнью одной из соседок – Пироговой (Татьяна Колганова), после того, как её муж Андрей (Евгений Карпов) спрыгнул с крыши после её измены с соседом Севой (Вадим Сквирский). Она аккуратно подметает, собирает в совок и спускает в унитаз высыпавшийся из урны прах Андрея, который перед тем, как отключиться, случайно рассыпала по полу кухни его неверная жена.
Кстати, вслед за Андреем прыгнула с крыши девушка Аня (Вера Тран), влюблённая в него с детства. Она до сих пор помнит, как он заплетал ей косы, когда она была маленькая. Возможно, это было единственное светлое воспоминание из детства, и с такой семьёй как у неё, так вполне и могло быть. Её родители – Степан Иванович (Сергей Уманов) и Елизавета Сергеевна (Татьяна Рябоконь) давно живут в несчастливом сером браке. Елизавета жалеет о несбывшимся союзе с соседом-инвалидом Барсуковым. Тот неженат, имеет сына Николая (Андрей Бодренков) с ярко выраженным ДЦП и умственными проблемами, который влюблён в Аню. Влюблён несчастливо, естественно.
Степан пьёт, он жалок и страшен в своём алкоголизме, и только Елизавета знает, как снять его буйные приступы, успокоить и спеть нужную песенку, услышав которую Степан согласиться не шуметь. «О белла, чао! Белла, чао! Белла чао, чао, чао…». Помимо Ани у них есть ещё старшая дочь (Мария Семёнова) – она как раз замужем за Севой, с которым изменила Пирогова. Хотя эта была, скорее, сцена не измены, а отчаянного насилия. Нацепив противогаз и накинувшись на ничего не понимающую Пирогову, Сева пытался избавиться от душевной боли – он вновь убедился, что жена его не любит и увлеклась женихом своей младшей сестры – Дмитрием (Михаил Тараканов), и не скрывает этого – они открыто гуляют, катаются целый день на трамвае и даже встречают вместе Новый год. Но и это счастье долго не длится – Дмитрия случайно застреливает Николай.
Кстати, тема Нового года проходит через весь спектакль – периодически звучат куранты, город готовится к празднику, на сцене висят электрические гирлянды. Замотавшись в одну из таких гирлянд и сунув ноги в воду, хочет умереть Елизавета Сергеевна, а все оставшиеся в живых на тот момент герои спешат ей на помощь, но их тоже начинает колотить от разрядов электричества. В последней сцене под бодрую музычку все энергично бьются в предсмертных конвульсиях.
Тотальная неустроенность абсолютно всех героев, слёзы и кровь, сортирный юмор, сплетение в тугой клубок высокого и низменного – всё это сразу и в больших количествах обрушивается на зрителя. И всё же эта постановка про любовь – покалеченную и жуткую, но и такая имеет право на существование. Ай лав ю.
Текст: Дарина Львова
Фотографии НДТ