Как зарождается спектакль, на что приходится идти постановщику и о чем переживают актеры при подготовке к роли? Режиссер Филипп Виноградов решил ответить на эти вопросы буквально и показать зрителю изнанку театрального мира. Так на сцене появляется актер Игорь Грабузов, который играет и себя, и некого режиссера Филиппа, и книжного Ивана Петровича Войницкого. По сути, это бенефис одного актера, который держит все внимание на себе на протяжении полутора часов.
Пролог задает тон всему спектаклю. «Режиссер Филипп» рассказывает об учебе в мастерской ГИТИСа, где он учился на самом деле. И предлагает попробовать поставить «несколько сцен из деревенской жизни» по чеховскому «Дяде Ване». Перед взором зрителей мелькает калейдоскоп персонажей из пьесы: Астров (Павел Филиппов), которому «на вид лет шестнадцать» с нелепыми накладными усами; взбалмошная няня Марина (Яна Оброскова); комичный Телегин (Алексей Вдовин) с бензопилой и гитарой; степенный «классический» профессор Серябряков (Заслуженный артист России Александр Алексеев), воздушная Соня (София Большакова), хохочущая на грани истерики Елена Андреевна (Кристина Токарева). И вместе с режиссером они на глазах публики в реальном времени пытаются создать хоть сколько-нибудь интересные сцены, чтобы зрители не скучали, нащупать «зерно роли». Артисты дружно раскрашивают ватман, на который выделил бюджет сам Комитет по культуре, выносят на сцену березу и каркас усадьбы, работают с неожиданным реквизитом. И начинается бесконечная смена личин главного героя, анекдоты про Смоктуновского и Додина, чеховские диалоги вперемешку с реальными историями, ироничные упоминания режиссеров Могучего и Бутусова. На площадке постепенно нарастает комедийная феерия с уклоном в сторону абсурда.
На сцене происходит откровенный разговор о неудачах и успехах в мире театра, о том, что надо двигаться вперед, меняться и доверять себе. А рядом из параллельного мира прорываются в настоящее чеховские герои со своими вопросами и терзаниями, придавая всему действию статус вне времени и пространства.
Спектакль можно смело растащить на цитаты. И он сам во многом состоит из цитат и отсылок к другим произведениям, причем не только Антона Павловича.
«Дядя Ваня» Такого театра исполнен в типично чеховском стиле трагикомедии, заставляющей зрителя задуматься о смысле собственной жизни. А будет ли на нашем веку живой тополь, а не нарисованная береза? Случится ли нам жить в настоящей усадьбе или судьба приготовила нам только каркас от нее?
Заканчивается спектакль на «лобном месте» — за большим деревянным столом с дымящимся самоваром, за которым, как известно, «люди пьют чай, а в это время рушатся их судьбы». И публике предлагается присоединиться к чеховским персонажам, выпить с ними чаю или чего покрепче, да угоститься сушками да баранками.
Фарс окончательно выплескивается в зрительный зал, а сами зрители незаметно оказываются на самой сцене вместе с дядей Ваней, профессором Серебряковым и другими героями пьесы.
Текст: Дарина Львова
Фотографии из открытого доступа