11 декабря на сцене Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии состоится премьера мюзикла «Мисс Сайгон». В преддверии этого события мы встретились с хореографом-постановщиком спектакля Ванни Вискузи и поговорили с ним о том, каково ему было работать в нынешних условиях, что отличает постановку от других мюзиклов, о его стиле работы с артистами и зрителем, а также узнали, где он черпает вдохновение.
Ванни, поделитесь, что для Вас значит работать над мюзиклом «Мисс Сайгон» в той непростой ситуации, которая сложилась в мире.
Конечно же, работать над данным проектом в этом театре – честь для меня, и на это есть две причины. Первая – обстоятельства, в которых живет сегодня весь мир. Я чувствую себя в привилегированном положении из-за того, что у меня есть возможность работать в Петербурге над этим прекрасным проектом, между тем, как в Европе театры сейчас закрыты. Я только что прилетел из Швейцарии, где работал над спектаклем «Летучая мышь», который мы, к сожалению, так и не выпустили из-за очередного локдауна. Вторая причина – это то, что я работаю именно в этом театре. В первый раз я приехал сюда в 2011, когда мы работали над «Балом вампиров». И я чувствую себя здесь как в семье. К тому же, в проекте «Мисс Сайгон» мне предоставили возможность сделать мою собственную хореографическую партитуру.
Вы сказали, что уже работали в Петербурге над мюзиклом «Бал вампиров». Помог ли предыдущий опыт при постановке «Мисс Сайгон»?
«Бал вампиров» – постановка, которая глубоко запала в мое сердце, это школа жизни для меня. Я работал над ним много-много лет: начинал как актер, потом как ассистент и, наконец, работал как ассистент хореографа вместе с Деннисом Каллаханом, который создал хореографию для проекта и у которого я научился огромному количеству важнейших профессиональных навыков. Кроме того, в «Мисс Сайгон» уже не в первый раз я работаю с Корнелиусом Балтусом – режиссером, с которым мы сотрудничали на таких мюзиклах, как «Бал вампиров» и «Скрудж».
Вы ставите спектакли в разных странах. Как сказывается на процессе постановки менталитет, культура той страны, в которой Вы работаете?
Что касается работы в разных странах, должен сказать, что процесс примерно одинаковый, потому что результат, к которому все стремятся, одинаковый: все хотят сделать шоу. Единственное, что могу отметить: в европейских театрах часто встречаются несколько избалованные актеры. Для многих из них новый проект – лишь часть рутинной работы: они каждый месяц получают зарплату и энтузиазм в работе над шоу у них пропадает. А в нашей профессии энтузиазм должен быть всегда. В России мне нравится то, что абсолютно все актеры этого энтузиазма не теряют, они болеют душой за свое дело.
Вы сказали, что российских артистов отличает энтузиазм. Есть еще какие-то особенности работы в России?
Мне нравится в российских актерах то, что они всегда очень открытые, они дают тебе творить, дают пространство для творчества и, самое главное, они хотят это делать, они не приходят на репетицию как на давно надоевшую работу. А еще, так как это мой второй большой проект в данном театре после «Бала вампиров», я вижу, как они профессионально растут. И это видно невооруженным взглядом!
В мюзикле «Мисс Сайгон» речь идет о двух диаметрально противоположных культурах – Востока и Запада. Насколько сложно было объединить их в одном спектакле?
У нас, членов творческой команды, было время подумать над этим проектом – из-за локдауна и многих других обстоятельств. Показывая противостояние между американцами и вьетнамцами, мы хотели избежать политических моментов и сделать спектакль о любви. Так что на первом плане – история любви. Конечно же, тема войны из постановки никуда не уходит. Но совершенно неважно, кто с кем воюет, потому что война – это всегда зло. В войне страдают всегда все и меняются все, она меняет и американцев, и вьетнамцев – кого угодно. Войну мы показываем только с точки зрения того, как она повлияла на людей, что она сделала с ними.
Какие танцевальные стили задействованы в мюзикле?
Мы хотели объединить разные танцевальные направления, и в спектакле есть несколько масштабных номеров. Первый – это сцена в баре, где танцуют вьетнамские девушки-танцовщицы. С одной стороны, мы хотели показать достаточно современную хореографию, но при этом не хотели забывать о том, что по сюжету героини – пятнадцатилетние девочки, которые, к сожалению, в силу обстоятельств работают проститутками и, естественно, они не могут танцевать как профессиональные исполнительницы.
Вторая большая сцена – «Утро дракона». Это огромный номер, по большей части политический, рассказывающий о том, как к власти во Вьетнаме приходит определенный политический режим. Здесь мы показываем события на протяжении трех лет. Когда я готовился к этому номеру, я смотрел очень много записей парадов во Вьетнаме, подсматривал, какие элементы они используют. Например, они очень любят использовать флаги, веера, и я привнес эти элементы в шоу. Плюс, я смотрел, как они маршируют на военных парадах и отразил это в номере. Кроме того, здесь мы показываем символическую борьбу между добром и злом. В спектакле используются два образа, часто встречающиеся в восточной мифологии – дракон и лис. Дракон – олицетворение всего самого доброго, хорошего. Лис с девятью хвостами олицетворяет зло. В номере есть сцена, где они борются и Лис разлучает двоих любящих людей. Здесь можно поразмышлять о том, что такое судьба и что происходит со злом, если побеждает добро, и наоборот.
В постановке есть еще один масштабный танцевальный номер: «Американская мечта». Когда я работал над его хореографией, меня вдохновил нью-йоркский мюзик-холл Radio City Music Hall c его постановками в лучших американских традициях.
Что важно в «Мисс Сайгон» для Вас?
«Мисс Сайгон» - это великое шоу, очень известное, которое уже много лет идет по всему миру. Поэтому я чувствую огромную ответственность быть хореографом этой постановки. Первый раз я делал свою собственную хореографию для мюзикла «Кошки», в котором сначала танцевал на протяжении трех лет, а потом мне выпала честь самому работать в качестве хореографа, и я, конечно, старался не повторить оригинальную хореографию, а сделать что-то свое. Точно также и здесь: я чувствую огромную ответственность, я уважаю оригинальную версию, но хочу сделать что-то по своему вкусу, на собственный манер.
Какой у Вас стиль работы с артистами – авторитарный или они могут выступать с собственными идеями?
Я всегда стараюсь быть добрым и терпеливым, насколько могу. Не всегда, к сожалению, получается. Мой главный закон: всегда приходить на репетицию подготовленным. У меня есть собственное видение того, как тот или иной эпизод должен выглядеть на сцене. Но я не привязываюсь к своей первоначальной идее: если я вижу, что она не выглядит на сцене так, как в моем представлении, могу что-то изменить. И в этот момент я прислушиваюсь к танцовщикам и могу принять их идеи. Также очень важно, чтобы сами актеры выглядели в движении самым лучшим образом. Если я вижу, что мои идеи не выставляют их в лучшем свете, то мы можем что-то поменять, потому что я хочу, чтобы во главе угла была личность, чтобы артист выглядел перед зрителем максимально хорошо.
Как Вы считаете, хореограф должен оставлять зрителю поле для собственного размышления над увиденным или ему необходимо все подробно расшифровывать?
Очень важно предоставить зрителю достаточно элементов, структуру того, что происходит на сцене, он всегда должен чувствовать связь того, что видит, со своим собственным опытом. Естественно, иногда бывает, что зрители придумывают что-то свое, поэтому важно дать им действительно достаточно пищи для размышления, тогда они почувствуют именно то, что нужно.
Кроме того, танец всегда должен быть связан с основной историей, чтобы не было так, что зритель смотрит на сцену и думает: «А что они вообще танцуют? Я, может быть, на балет пришел?». Нет, танцевальный номер тоже рассказывает историю. «Мисс Сайгон» дает очень большую пищу для размышления в этом плане, в танце мы рассказываем о том, что происходит в мюзикле, и о чем не говорят словами.
Что вдохновляет Вас на работу? И что такое вдохновение в танце?
Все. Меня вдохновляет все: и картинки, и музыка – вдохновить может все что угодно. Когда я думаю о танце, я могу представить один-два первых шага и уже из этого создать какую-то линию, историю. В «Мисс Сайгон» ценно то, что в этом мюзикле – очень большая культурная составляющая.
Что Вы делаете, если вдохновение не приходит?
По-разному. Например, на этапе подготовки я могу включить музыку в наушниках и пойти в спортивный зал или на пробежку. «Мисс Сайгон» в этом плане не самый лучший вариант, потому что эта музыка совершенно не для спорта, она очень драматична. Тем не менее, я могу по несколько раз переслушивать ее, пока, наконец, у меня в голове не начнут возникать какие-то идеи. Иногда я просто захожу в пустой зал и начинаю слушать свое тело, танцевать, запоминаю какие-то шаги, думаю, что из этого может выйти. Но самое большое вдохновение для меня – общение с людьми: ты подмечаешь разные нюансы. И в эти моменты голова у тебя лучше работает.
Бываете ли Вы довольны собой?
Я очень критичен к себе и мне кажется, что можно быть лучше, но всегда на первом месте – зритель, только он может сказать действительно ли то, что я создал, хорошо или нет. Самое главное, все, что я делаю, идет от сердца, и то, что мы делаем в «Мисс Сайгон», – это продукт совместной страстной работы всей команды.
Беседовала Любовь Марьина
Фото из личного архива Ванни Вискузи