Всемирно известного певца, бас-баритона Дениса Седова в обычное время не просто застать в родном Петербурге; большую часть творческой жизни он проводит на сценах ведущих театров Франции, Америки, Италии, Германии, Бразилии, Испании. Поклонникам оперы на Западе приглянулся солист, которого прозвали «новым Шаляпиным» за исключительные, выдающиеся вокальные данные и харизму.
Этой весной, волею судеб оказавшись в России, певец решил обобщить и отобразить умонастроения этого странного времени, связанного с пандемией, записав новый студийный альбом сочинений Брамса и Мусорского, который уже можно приобрести на Itunes, Google Play и Amazon. Получилась уникальная пластинка, о которой Денис и рассказал нам в этом интервью.
К.В. - Денис, расскажите, пожалуйста, как пришла идея записать диск, посвященный Брамсу/Мусорскому?
Денис Седов - Этот диск возник из-за обстоятельств, в которых все мы оказались этой весной: я наблюдал за тем, как люди начали браться за те дела, которые давно откладывали, и вдруг вспомнил о том, что я сам хотел предпринять, но до чего все руки не доходили. А у меня давно зрела мысль записать этот сольный диск, пение под рояль. Существуют мои оперные записи, записи с симфоническим оркестром, записи с хором, а такого никогда не было. Видимо, пришло время сделать.
Альбом так и называется «Брамс. Мусорский». Четыре очень глубокие композиции Брамса и четыре страстные композиции Мусорского из «Песен и плясок смерти». Восемь песен, и насколько же это непростая, серьезная, глубокая музыка! И сочинения Брамса, и сочинения Мусорского я пою уже не одно десятилетие; одними из первых произведений, мной выученных, были «Песни и пляски смерти» Мусорского. Музыка о времени, переполошившем жизни людей. Насколько, не побоюсь этого слова, своевременная…Период пандемии нас всех перевернул…
К.В. – Расскажите, пожалуйста, как пришло решение посвятить себя певческому, оперному искусству?
Д.С. - Я занимался музыкой всю сознательную жизнь, окончил Хоровое училище им. Глинки, потом уехал за границу. Поехал поступать на дирижирование, но пропустил экзамен и, чтобы не терять год, достаточно спонтанно поступил на отделение классического вокала. А уже через год не было отбоя от предложений по работе! Затем пригласили на стажировку в Америку, в Метрополитен - опера. Деваться было некуда! Так все и сложилось в сольной карьере.
Период в Метрополитен-опера в Нью-Йорке был абсолютно незабываемым временем, отложившим отпечаток на всю мою будущую творческую жизнь. За те пару лет я успел познакомиться с такими легендарными певцами, как Карло Бергонци, Джоан Сазерленд, Пласидо Доминго, Лиони Ризанек - золотыми голосами, подлинными звездами оперного пения. Луис Куилико, Грациэлла Шутти, Рената Скотто, все они, конечно, произвели мощное впечатление на меня, тогда 21-летнего начинающего молодого певца.
К.В. - Какие работы и какие творческие взаимодействия в Вашей художественной карьере Вы бы назвали для себя самыми значительными, любимыми?
Д.С. - Конечно же, в первую очередь, все те новые партии, которые получил и разучил недавно. Значительны в моем репертуаре такие работы, как партия Мефистофеля, например, или партии героев опер Россини. Выступление на Олимпиаде во время зимних олимпийских игр в Нагано было очень значительным, коллосальным для меня опытом. И, конечно, дебют в Санкт-Петербурге, в Филармонии! Спустя годы работы, годы выступлений, я вернулся в 2006 году сюда, в родной город, чтобы спеть в нем. И все мои друзья, моя одноклассники, мои учителя пришли на мой сольный концерт. Представляете, какая это была трогательная встреча?
К.В. - Любимые партнерши?
Д.С. - Не могу сказать, что у меня есть любимые партнерши на сцене. Во-первых, я не какой-нибудь лирический тенор, вечно в творческом тандеме с сопрано. Для баса такой тандем может быть лишь в избранных случаях, ну, может быть, в опере «Дон Джованни», в опере «Кармен». Вообще, идеальный партнер - тот, который в искусстве творит, выкладывая всего себя без остатка, на сцене существует на «полную катушку», плачет подлинными слезами, когда роль того требует. Он всякий раз испытывает настоящий, ни с чем не сравнимый артистический, театральный восторг, драйв на сцене и разделяет его с коллегами на сцене, а это самое главное.
К.В. - Кто/что на Вас, как певца, оказывает влияние?
Д.С. - На нас, певцов все оказывает влияние, абсолютно все! Мы подвластны и переменам психики, и прихотям погоды на улице, и настрою дирижеров, и режиссерам, которым зачастую так много нужно от нас, и публике, - все оказывает влияние на спектакль. Домашнее окружение несказанно важно, душевный покой, уверенность в себе, как в певце, в человеке, в артисте. В этом смысле, певцы - самые уязвимые из всех категорий артистов, работников сцены.
К.В. - А во многих ли спектаклях Вы поете в год?
Д.С. - Если посчитать все концерты и спектакли, в которых я пою, это около 50 выходов в приличный сезон. За 2019 у меня было 67 выступлений. В этом году, конечно, будет намного, намного меньше.
К.В. - На скольких языках вы говорите? И на скольких поете?
Д.С. - Я говорю на 8 языках, включая русский, и пою, наверное, на всех этих языках, а может быть, и еще большем количестве, потому что иногда я пою песни на японском, на албанском, на которых не разговариваю.
К.В. - Как вы оцениваете происходящее сегодня в оперном мире?
Д.С. - То, что происходит сейчас с искусством оперы, выглядит пугающе. Я всерьез тревожусь за будущее своей профессии. Пандемия создала очень опасную паузу. Всем нам нужно стараться не дать угаснуть огню искусства в себе и развивать, поддерживать любовь к музыке, к этой профессии. Рискну предположить, что многие певцы не смогут вернуться на сцену, к творчеству, после такой остановки. Особенно молодежь, которая легко может испугаться неизвестности перспектив и сделать крен в иную сторону. Печально.
Но те, кто не опускают руки, не оставляют свой путь, за ними будущее. Надежда всегда маячит перед нами.
К.В. - Вы проходили стажировку у великого Охотникова. А существует ли сегодня понятие «русской басовой школы»?
Д.С. - У Николая Петровича Охотникова я не просто проходит стажировку. Я занимался с ним в течение 12 лет! Это был мой педагог, он гений был. Певец с большой буквы, добрейший человек, кладезь знаний по вокалу. Мы познакомились в Париже, когда я жил во Франции, и я стал ездить заниматься с ним всякий раз, когда он вновь приезжал в Париж к своей супруге. И потом еще в Петербурге его посещал несколько лет, когда он преподавал в Петербургской Консерватории.
Про русскую басовую школу должен ответить так: раньше она была частью великого музыкального образования, которое существовало в Союзе. Поэтому- то существовало такое явление. И если на Запад приезжал воспитанник этой школы, тут все сразу понимали – это музыкант экстра-класса. Не уверен, что сегодня сохранилось такое статус-кво за русскими музыкантами. Все то, что произошло в России за последние 30 лет, к сожалению, значительно снизило уровень классического образования, в том числе, и музыкального. Так что, увы, не думаю, что сегодня русская басовая школа существует.
К.В. - Какова судьба известной шоу-программы «С балалайкой вокруг света» с ансамблем Бис-Квит?
Д.С. - Наша программа с группой «Бис-Квит» существует, мы сотрудничает вот уже почти 10 лет, к обоюдной радости и моей, и этих талантливых ребят, последний раз мы выступили как раз на 8 марта 2020 года в Капелле и, кажется, очень удачно поздравили всех прекрасных дам с их праздником.
К.В. - Ваши любимые оперные спектакли?
Д.С. - Мои любимые оперы – это «Богема» Пуччини, «Дон Джованни» Моцарта, неоднократно я пел и в том, и в другом спектакле, а в этой чудесной опере Моцарте спел всех четверых героев-басов! Еще мне очень нравится исполнять барочную оперу. Гендель всегда был одним из моих любимых композиторов, в начале моей карьеры очень много исполнял его. Записал на Deutsche grammophon диск «Ариоданте» (это опера Генделя) , который получил очень много призов в Европе.
К.В. - Ваши хобби?
Д.С. - Рисование и литература всегда были моими хобби. Сейчас я рисую меньше, и все же это, по-прежнему, отдушина. Картины висят дома. Несколько картин подарено друзьям в разных странах мира. Одна картина висит в ресторане «Русский самовар» в Нью-Йорке, это - то самое знаменитое заведение, которое принадлежало Иосифу Бродскому и его друзьям, и мою картину «Церковь Марии Магдалины» разместили рядом с портретом Бродского.
Пишу я в жанре путевых заметок и наблюдений. Добрые люди советовали мне: записывай все-все, что ты делаешь, то, что видишь, сразу, с самого начала творческого пути. Люблю вспоминать всякие необычные места, где побывал, вроде джунглей Бразилии или лесов Японии, или необычайное путешествие в Венецию, встречи со всемирно известными людьми, такими, как Пьер Карден. Посмотрим, что из этих заметок выйдет.
К.В. - Снимались ли когда-нибудь в кино?
Д.С. - О съемках в кино говорить рано, но как раз сейчас прохожу пробы на Ленфильме, снимался в рекламе пару раз на Западе. С кино связана моя мечта: снять фильм о Федоре Ивановиче Шаляпине, том самом периоде его жизни, который совпал с Октябрьской революцией. Каким он был до революции, каким он стал. Вот такой замысел.
Вопросы задавала: Карина Венгерова
