Фестиваль занял три площадки: на Новой сцене оба дня демонстрировали разнообразие современной хореографии; во второй вечер подключили уютный Черный зал, напоминающий мне экспериментальные площадки «Скорохода» и «Практики». Кинотанец, отдельную линию развития хореографического творчества на стыке с киноискусством, демонстрировали в медиацентре. Перформанс-составляющая была представлена в фойе театра танцевальной компанией «Например».Предсказать ход встречи с современным искусством невозможно. Зритель увидит не оду устоявшимся классическим формам, а живой акт самовыражения, тонко отражающий настоящее. Все же, авторы фестиваля попробовали подготовить гостей — погрузить в контекст и подчеркнуть важные моменты, на которые стоит обратить внимание. В начале программы лекция Анны Казониной разложила на составляющие современный танец. Всего 30 лет в России существуют новейшие формы и хореографический язык, основная сложность их развития — исключительная изолированность и отсутствие культурной поддержки. Поставленные и записанные на камеру уникальные перформансы и постановки так и остаются пылиться по закрытым ссылкам на Vimeo и YouTube. Профессиональное коммьюнити вокруг новейших форм ещё не выросло — существует специфическая магистратура в АКР имени Вагановой, да и только. Несмотря на такую окружающую структуру, танец продолжает развиваться, крепнуть и обретать новую самость.
Не уверена, что по работам, представленным на фестивале можно сложить полную картину современного танца в России, но поразмыслить на эту тему, понаблюдать за высказываниями и заметить некоторые закономерности — безусловно.После, можно сказать, открывающей фестиваль лекции, гостей фестиваля ждали два отделения кинотанца. Только в 2011 году российский зритель познакомился с этим художественным направлением. Программа была сформирована с посылом показать, что кинотанец есть, и им занимается достаточно большое количество людей. География фильмов включала в себя высказывания от Москвы до Иркутска.«С одной стороны, кинотанец — это художественное высказывание посредством тела, возможное исключительно инструментами кино. С другой стороны — это продукт визуального искусства, рассказанный языком тела. Наше видение этой программы заключается в поиске баланса между двумя этими подходами в сегодняшнем дне. Наша цель, чтобы выйдя из зала вы сказали: я не знаю, что такое кинотанец, но теперь хочу разобраться», — интригуют кураторы программы Дина Верютина и Александр Любашин.После интенсивного знакомства со симбиотической формой хореографического творчества, зрителю предложили направиться на Новую сцену и посмотреть 11 танцевальных постановок. Расскажу об особенно впечатливших. Программу первого вечера открыли «Циклопы» Константина Семенова. Из полумрака на сцене появились две фигуры с фонариками на лбу. Зритель мог наблюдать за их жизнью и взаимодействием. Живо, местами — трогательно и неловко, местами — пафосно и монументально. «В „Циклопах“ неловкость встречается с изяществом, лиричность и легкость ссорится с монструозностью, гипертрофированная театральность и элементы пародии противоречат свирепым образам великанов, кующих громы и молнии», — поясняет таинственное действо программа фестиваля.Все спектакли премьерные. Разговор ведут на совершенно разных языках: от привычного балетного виртуозного до посмодернистского хаотичного.«The Game» — концептуальная зарисовка танцевальной компании Ксении Михеевой. Танцовщики воссоздают картины борьбы, соревнования, социальной гонки и столкновения интересов, пародии и фатального конфликта. Возможно ли построить гармонию на разрушенных идеалах?
Самое нетипичное на мой взгляд хореографическое высказывание — соло «MANDRAGORAS». Хореография Майи Селезневой, танцовщица Екатерина Цветкова. Этюд о параллельной реальности, предлагаемых обстоятельствах и ментальной тюрьме.После «тренировки» на одноактных произведениях, на второй день фестиваля нам предлагают совершить более долгое погружение в танцевальную бездну. На Новой сцене гости могли присоединиться к «Последнему чаепитию» Ксении Михеевой и ее команды.«Пять солистов создают историю о хрупкости, о вечном безысходном порыве души и надежде, как основе, позволяющей продолжать жить. Для меня самое главное в этом спектакле — сломанные судьбы дизориентированных людей. Их маяк, их вертикаль сломаны. Они легко проживают дни, не задумываясь об их наполнении и содержании. Герои как будто пребывают в вакууме, забавляются интригами, пьют чай, а в это время их судьбы трескаются, ломаются. Но главное — всегда помнить, что у каждого есть возможность найти свет в кажущейся непроницаемой тьме», — направляет интерпретацию хореограф.В Черном зале зрители стали свидетелями хореографических зарисовок (буквально процесса их создания) Джулиена Гамильтона и его партнеров. Автор более чем 100 соло, Джулиен создает композиции из впечатления от настоящего момента — импровизации, рожденные телесно-эмоциональным импульсом. Гамильтон соединят литературу и танец, работает в пространстве перформанса уже почти 40 лет. Не только хореограф, художник в широком смысле — поэт, преподаватель.«Я создаю танец; танец рождает слова; слова складываются в поэзию; я персонаж. Спонтанно действующее тело работает над оживлением деталей прожитой истории через голос, танец и пространство», — емко поясняет хореограф.Первый спектакль — фантасмагорическое соло, второй — трио-импровизация, где зритель получает массу кинетического удовольствия и наблюдает за сосуществованием контрабасиста Владимира Волкова и двух танцоров-импровизаторов — Алины Михайловой и Джулиена. Программу фестиваля по кольцевой композиции завершает второй блок работ кинотанца.Текст Елены Свиридовой
Фото: Елена Козлова-Гатовская
[gallery link="file" ids="151373,151371,151372,151370,151369,151368,151367,151366,151365,151364,151363,151361,151362,151360,151359,151358,151355,151356,151357,151353,151354,151380,151393,151390,151392,151391,151387,151388,151389,151386,151385,151382,151383,151384,151381,151379,151377,151378,151376,151374,151375"]