Женя Тимонова: Не думала, что этот рыболовный кружок когда-нибудь станет самоокупаемым

22 июня в Санкт-Петербурге состоялась лекция Евгении Тимоновой «Что вы хотели узнать о своих родителях, но боялись спросить».В анонсе нам обещали «только биологию, только хардкор». Обманули, конечно. К сложным (и скучным, что уж там) биологическим процессам были примешаны любопытные факты о животных («в любой непонятной ситуации – ешь детей»), вопросно-ответная сессия прямо по ходу лекции: все, что вы захотите узнать о детях и их родителях, новый полноразмерный комикс от Акуаку и невероятное обаяние Жени.Для любителей вскочить в последний вагон – из всего цикла осталась всего одна (!) лекция в Москве, 28 июня.Детям, пришедшим с родителями (и наоборот) – подарки от организаторов. Не пропустите: https://vkuz.pro/calendar/lectures/Перед началом лекции немного поговорили с Женей о ней и ее проекте «Всё как у зверей».Любовь к животным – это наследственное? Был в семье какой-нибудь любимый питомец?Нет, натуралистами с детства люди рождаются просто. У нас в семье никогда не было ни биологов, ни других людей, занимающихся животными – только технари и инженеры. И животных домашних тоже не было.Кажется, что ваша деятельность захватывает почти все сферы на профессиональном уровне: это биология, зоология, психология, литература, наверняка, география… Вы так любите учиться?Учиться – это неизбежно, в том случае, если тебя интересуют разные вещи. Но учеба как самоцель меня не привлекает. Знаете, есть люди, которые действительно любят процесс обучения, и я не пытаюсь стать с ними в один ряд (улыбается). Когда ты плотно занимаешься определенными вещами, в какой-то момент выясняется, что ты всему уже достаточно хорошо обучен. Всю свою жизнь я занималась только тем, что мне интересно – и казалось, что это недостаток.Почему?Это выглядит примерно так: ты занимался биологией, потом вдруг понимаешь, что литература – это невероятно интересно, и уходишь в литературу. Потом начинается работа с массовыми коммуникациями, движение совершенно в третью сторону. И кажется, что в итоге не придешь никуда, потому что постоянно идешь разными дорогами. Но в какой-то момент все эти дороги собираются в одну, и оказывается, что все, чему ты училась и что было тебе особенно живо интересно, – оно является основой твоего собственного проекта.Вас называют популяризатором науки, натуралистом, автором, телеведущей, научной журналисткой. Сто Евгений в одной. Кем вы себя ощущаете сильнее всего? Когда представляетесь, говорите: Привет, я Женя Тимонова, я… Кто?Натуралист, автор, ведущая программы «Всё как у зверей» (улыбается). Я понимаю, что меня формально можно назвать научным журналистом, но у меня, уж простите, не при вас будет сказано, от слова «журналист» дергается глаз. В свое время пыталась пойти в журналистику, еще во времена института – и поняла, что нет-нет, я не журналист совсем.В целом, это такая профессия… Если ты пишешь и публикуешься в каких-то изданиях – это не делает тебя журналистом. Я скорее чувствую себя научно-популярным рекламистом. Реклама, как отдельный жанр, цель которого не продать что-то, а изменить поведение людей, как раз находится на стыке художественно-выразительных средств, психологических методов и собственно предмета, в пользу которого ты хочешь изменить поведение людей.«Всё как у зверей» – это программа про животных для людей, которые не смотрят программы про животных. Когда я вижу, что люди с изумлением говорят – «Где я и где передача про животных, тем не менее, я смотрю вас, и животные мне теперь как родные…» – я понимаю, что это чудо! Поведение изменилось.А что отвратило от журналистики в свое время?Трудно сказать. Наверное, я видела – чтобы стать хорошим журналистом, нужно очень сильно наступить на горло собственным интересам. Однажды можно дорасти до состояния, когда ты просто выступаешь со своей собственной позицией со своей собственной платформы – но я не доберусь до этой платформы. Это как с мышами в биологии. Ты понимаешь, чтобы стать биологом, нужно мышей резать и коллекции насекомых собирать – но, если ты не можешь через это перешагнуть?.. Лучше я буду натуралистом, человеком, который паразитирует на науке и пользуется чужими результатами. Хотя у нас с наукой скорее симбиоз: она меня кормит, я ее популяризирую!У канала «Всё как у зверей» есть какая-то миссия, долгосрочная цель: собрать, обучить, получить, что-то в цифрах?Нет, пожалуй. Канал возник как пилот телевизионного проекта, когда я поняла, что всех моих безумных умений уже хватает, чтобы новым способом рассказывать про то, что мне всегда было интересно.В этот момент я, к счастью, познакомилась с Сергеем Финенко, он как раз занимался YouTube и другими диджитал технологиями. И в процессе изготовления пилота для телевидения, мы поняли, что никакое телевидение нам не нужно, что мы сами себе канал, сами себе альфа и омега…Я даже не думала, что этот рыболовный кружок когда-нибудь станет самоокупаемым, это просто отдохновение для людей, которые 13 лет занимались рекламой и устали делать не то, о чем мечтали. Хотелось что-то для души. А потом выяснилось, что, когда делаешь что-то для души и вкладываешь в это всю любовь – найдутся люди, которым это нравится. И в один момент у тебя самый популярный проект про животных на русском языке. Когда это произошло – непонятно.У вас есть видео, где вы говорите о рекордах года: вирусный миллион просмотров, самые тяжелые условия съемки. Поделитесь рекордами/рекордом этого года?Ох, да. Какой сейчас, 6 месяц? Мы уже были в Коста-Рике, в Новой Зеландии, на Азорских островах, в Узбекистане и Казахстане… Все за полгода.Азоры были очень жесткие, плавали в Атлантике с дельфинами. Мы, конечно, были бесконечно далеки от того, чтобы утонуть, но, по крайней мере, я увидела, как в холодной воде твой организм начинает вести себя совсем не так, как ты ожидаешь. Мы попали в течение, нас немного унесло, и мои ощущения были близки к ощущениям человека, который не справляется с водой.Вообще на Азорах была довольно странно: в туманах и штормах мы залезали на вулкан, с китами у нас сломалась лодка, с дельфинами попали в течение… Съездили прямо как на Камчатку. Хотя Камчатка, конечно, остается нашей рекордной по тяжести экспедицией.Совершенно чудесной оказалась Средняя Азия. Мы ничего от нее не ожидали и получили месяц удивительных историй и открытий в пустыне. Да и сами пустыни потрясли – казалось, они как степь, только суше. А на деле они совсем другие. Об этом еще будет в наших следующих выпусках.«Естествоиспытатель вечно покусан» и, наверняка, терпит множество других неудобств. А какие эмоции получает взамен, ради чего все происходит?Наверное, это удивление от того, что животное по-настоящему живое.Особенно сильные эмоции в двух случаях: первый – когда видишь животное и вообще не знаешь, кто это. Такое редко, но бывает. На плато Устюрт я нашла насекомое (что-то среднее между бабочкой и стрекозой) и не смогла вспомнить, что это вообще может быть. Энтомологов в Узбекистане очень мало, места затерянные и нам коллеги всегда говорили: «Приезжайте и занимайтесь, здесь неоткрытых видов полно». И я смотрю на это существо, а оно такое странное, такой «эльф». Были достоевские метания, что ее надо забрать, надо в спирт, вечный внутренний спор между биологом и натуралистом… Но пока я металась, кто-то из узбекских зоологов сказал, что он не помнит, как ЭТО называется, но где-то что-то похожее уже видел.А второй – это когда видишь животных, про которых ты слышал, читал, всю жизнь они были где-то рядом – и тут раз, вот он какой на самом деле. И вот это наложение животного из текста, из твоего личного бестиария – и того, какой он на самом деле – оно удивительное.География «Всё как у зверей» невероятная. Какая страна из недавних произвела максимальное впечатление?Меня удивила Новая Зеландия в какую-то неожиданную для меня сторону. Из нее англичане хотели сделать новую Англию и, в целом, сделали. Ты понимаешь, что вот ты добрался сюда. Это самая далекая точка, в которой ты когда-то бывал – а у тебя вокруг старушка-Англия. Холмы, овечки, скворцы, воробьи. С одной стороны, ты такой: как так? Чувство потерянного рая не отпускает, перед глазами фантомные реликтовые леса, которые здесь были, удивительная птичья фауна. Это было невероятное, ни на что непохожее место – а теперь этого нет. И тебе бы испытать разочарование, но тоже не получается. Всегда даже неожиданный, незапланированный опыт – это тоже опыт, и его нужно именно так воспринимать.«Все как у зверей» – осталась хотя бы тонкая грань между работой и жизнью? Есть какая-то сфера жизни, куда вы не допускаете профессиональную деятельность?Мы иногда силком заставляем себя ничего не делать для канала. Сейчас у меня уже нет ощущения, что мне хотелось бы ездить еще больше. А до этого – было. И как только ты куда-то приезжал, просыпалась такая «жадность»: как это можно было бы снять, куда это можно было бы применить. И с одной стороны – это практический подход, с другой – нельзя все грести под себя, нужно уметь отдыхать и говорить себе, что этим утром мы ничего не снимаем, и следующим тоже. Просто будем растворяться в этой ситуации.Со стороны кажется, что это работа мечты – ты приезжаешь туда, куда все мечтают попасть, чтобы немного поработать. Но это тяжелое испытание, когда у тебя нет границ между отдыхом и работой. Выходишь на пляж, смотришь – кто-то ползает. Точнее, смотреть, что кто-то ползает – это нормально. А ты смотришь, кто ползает и как это снять получше! И это выдергивает тебя из состояния наслаждения здесь и сейчас, конечно. Нужно уметь сделать шаг в сторону и просто смотреть на мир.Расскажите про сам формат лекций. Для вас это сложнее, чем записывать сюжеты?Форматы не сравнимы совсем. Формат «Зверей» очень короткий, очень легкий и простой, но, чтобы приготовить один выпуск, нужно перелопатить тонны материала. И очень много всего интересного остается за кадром, потому что все рассказать в одном выпуске невозможно. Один выпуск равно одна идея, достаточно простая. И никак ты ее сложнее не сделаешь, иначе это будет развал формата.Очень многие интересные вещи требуют больше текста, в который они упакованы. Не все интересное можно рассказать за 10 минут, некоторое интересное нужно рассказывать полтора часа. Плюс особенность лекции – есть фактологическая составляющая, а есть сама лекция как текст, которая возникает каждый раз заново, спонтанно, из диалога с залом.Выпуск – это продукт, а лекция – это процесс.Вы выступаете только в России?Нас периодически зовут за границу, было несколько приглашений: Сингапур, Берлин. Из Украины говорит: «Давайте к нам!», мы отвечаем: «Давайте к вам» – но как-то пока ничего. Мы открыты к предложениям и ждем, когда все сложится.Есть какой-то критерий для темы лекции? Самая сложная, социально-одобряемая, важная для вас лично? Как выбираете, о чем хотите поговорить?На меня периодически продюсер начинает косо смотреть: почему лекция про родителей? Почему про мышей-кровопийц, кому это интересно? «А это мне интересно, извини» – отвечаю.Иногда мы совпадаем с общественными трендами и тогда возникает дополнительный резонанс. Мы не стремимся к популярности, это не сложно – но не в этом смысл. Для меня важно делать популярным то, что интересно мне.Люди часто любят ассоциировать себя с каким-то животным, какое бы выбрали вы?)Мне не хотелось бы быть иксодовым клещом. Большинство других вариантов меня плюс-минус устраивают.А так дельфином хотелось бы быть, что уж там. Или птичкой какой-нибудь, чтобы полетать. Или поплавать. То есть обратиться к каким-то способам чувствования, недоступным нашему виду. И, конечно, иметь хороший мозг, который даст возможность насладиться этим чувствованием.Беседовала Алина ТрофимцоваФотографии из открытого доступа

Отзывы

Добавить комментарий

Ваш электронный адрес не будет опубликован. Все поля обязательны для заполнения