15 августа на Новой сцене Александринского театра зрители отправились в трансцендентальное путешествие вместе с творческим объединением «Алиф» и совершили диалектический переход в коллективное подсознательное вслед за танцевальной компанией «Каннон данс».Философию, историю, психологию и даже физику в танце исследовали и воплощали в честь третьего дня двадцатого юбилейного международного фестиваля современного танца “Open look”.Необычным, медитативным и практически шаманским оказался спектакль из Казани - «Зов начала», номинированный на главную театральную премию «Золотая маска» за лучший спектакль, мужскую роль в исполнении Нурбека Батуллы и работу хореографа Марселя Нуриева. Профессиональное исполнение удивительно пластичного и талантливого танцора Нурбека Батуллы действительно впечатляет.«Зов начала» состоялся под живую музыку, исполненную тремя музыкантами на разных инструментах, включая бубен, варган, домру и флейту. Вокальное сопровождение осуществляли три вокалистки, которые то произносили утерянный татарский алфавит, то читали стихи татарского поэта Габдуллы Тукая «Туган тел» («Родной язык»).Под повторяющиеся звуки с прогрессивно нарастающим темпом Нурбек Батулла по периметру квадрата сцены, покрытой песком, повторял отдельные движения, образующие единую композицию. Отсутствие эмоций на лице только подчеркивало эмоциональность движений тела, то движущегося, то замершего в поиске баланса.Покрывая голову песком, танцор, словно обращался к предкам, воскрешая не только утерянный алфавит, но и забытую древнюю культуру с многовековой историей. Вводящее в транс повторение и практически суфийские кружения вошли в танец, то напоминающий восточное единоборство, то некий ритуал с мольбой и безудержной радостью. Песок – символ одиночества, мощи стихии и бесконечности пустыни придал спектаклю особенное движение и создал атмосферу для наиболее глубокого восприятия внутреннего обращения героя к его корням.Не менее удивительным и философским оказался спектакль «внейтрино» санкт-петербургской танцевальной компании «Каннон-данс». Восемь танцоров в броуновском движении частиц задавались глубокими вопросами, раздевались, подсматривали, рисовали, любовались закатом, открывали двери в себя и в некий альтернативный мир.Восемь разных характеров: бизнес-леди в красных туфлях на каблуках, красотка в солнечных очках и меховой жилетке, хипстер в веселых шортиках и леопардовом снуде, девочка с хвостиками в красных перчатках, бродяга в джинсах и вязаной шапочке, рассеянная дама слегка не в себе, красивый юноша и некая потерянная аутсайдер Лиза взаимодействуют друг с другом и со зрителями на сцене.В духе Хайнлайна они открывают, закрывают, складывают и двигают двери, как танцоры – стулья из «Кафе Мюллер» Пины Бауш, под шум шагов, скрип, треск и расслабляющую музыку фортепиано, что все вместе напоминает фильмы Дэвида Линча. Сюрреалистические кружения прогрессивно из стилистики Линча переходят в некий фантастический пост-апокалипсис или «непонятно в какой момент начавшийся сон», когда, то ли от себя, то ли друг от друга, а может, и наоборот, друг к другу танцоры бегут, движутся и прислоняются, словно частицы одного организма. Все это происходит под звуки голоса, то философствующего о том, как важно исполнить мечту мамы – увидеть Австралию и кенгуру, то переживающего, что лица людей легко забываются, а автобиография состоит их воспоминаний других. Поиск причин, попытка понять законы вселенной, рассуждения о смысле жизни, невозможности вернуть время, чистоте белого листа, одиночестве и конечности всего перемежаются вопросами, на которые люди веками ищут ответы, что придает спектаклю особенную глубину и наполненность.Постановка была создана специально для фестиваля хореографом Олегом Степановым, работающим в танц-театре Пины Бауш. Музыку к спектаклю написал Вадим Мухин. Источником вдохновения стала идея о пограничных состояниях, энергии и чистом творчестве. Воплощение идеи оказалось не только для самих актеров, но и для зрителей увлекательным путешествием внутрь себя. Пока актеры двигались, танцевали, импровизировали, творили, переживали практически невротический переход к катарсису, зрители не только смогли оценить эстетику и хореографию, но и пережить некий внутренний трансформационный опыт.Текст: Инна ЗайцеваФотографии Виктории Степановой и из открытого доступа
«Зов начала» состоялся под живую музыку, исполненную тремя музыкантами на разных инструментах, включая бубен, варган, домру и флейту. Вокальное сопровождение осуществляли три вокалистки, которые то произносили утерянный татарский алфавит, то читали стихи татарского поэта Габдуллы Тукая «Туган тел» («Родной язык»).Под повторяющиеся звуки с прогрессивно нарастающим темпом Нурбек Батулла по периметру квадрата сцены, покрытой песком, повторял отдельные движения, образующие единую композицию. Отсутствие эмоций на лице только подчеркивало эмоциональность движений тела, то движущегося, то замершего в поиске баланса.Покрывая голову песком, танцор, словно обращался к предкам, воскрешая не только утерянный алфавит, но и забытую древнюю культуру с многовековой историей. Вводящее в транс повторение и практически суфийские кружения вошли в танец, то напоминающий восточное единоборство, то некий ритуал с мольбой и безудержной радостью. Песок – символ одиночества, мощи стихии и бесконечности пустыни придал спектаклю особенное движение и создал атмосферу для наиболее глубокого восприятия внутреннего обращения героя к его корням.
Не менее удивительным и философским оказался спектакль «внейтрино» санкт-петербургской танцевальной компании «Каннон-данс». Восемь танцоров в броуновском движении частиц задавались глубокими вопросами, раздевались, подсматривали, рисовали, любовались закатом, открывали двери в себя и в некий альтернативный мир.Восемь разных характеров: бизнес-леди в красных туфлях на каблуках, красотка в солнечных очках и меховой жилетке, хипстер в веселых шортиках и леопардовом снуде, девочка с хвостиками в красных перчатках, бродяга в джинсах и вязаной шапочке, рассеянная дама слегка не в себе, красивый юноша и некая потерянная аутсайдер Лиза взаимодействуют друг с другом и со зрителями на сцене.
В духе Хайнлайна они открывают, закрывают, складывают и двигают двери, как танцоры – стулья из «Кафе Мюллер» Пины Бауш, под шум шагов, скрип, треск и расслабляющую музыку фортепиано, что все вместе напоминает фильмы Дэвида Линча. Сюрреалистические кружения прогрессивно из стилистики Линча переходят в некий фантастический пост-апокалипсис или «непонятно в какой момент начавшийся сон», когда, то ли от себя, то ли друг от друга, а может, и наоборот, друг к другу танцоры бегут, движутся и прислоняются, словно частицы одного организма. Все это происходит под звуки голоса, то философствующего о том, как важно исполнить мечту мамы – увидеть Австралию и кенгуру, то переживающего, что лица людей легко забываются, а автобиография состоит их воспоминаний других. Поиск причин, попытка понять законы вселенной, рассуждения о смысле жизни, невозможности вернуть время, чистоте белого листа, одиночестве и конечности всего перемежаются вопросами, на которые люди веками ищут ответы, что придает спектаклю особенную глубину и наполненность.
Постановка была создана специально для фестиваля хореографом Олегом Степановым, работающим в танц-театре Пины Бауш. Музыку к спектаклю написал Вадим Мухин. Источником вдохновения стала идея о пограничных состояниях, энергии и чистом творчестве. Воплощение идеи оказалось не только для самих актеров, но и для зрителей увлекательным путешествием внутрь себя. Пока актеры двигались, танцевали, импровизировали, творили, переживали практически невротический переход к катарсису, зрители не только смогли оценить эстетику и хореографию, но и пережить некий внутренний трансформационный опыт.Текст: Инна ЗайцеваФотографии Виктории Степановой и из открытого доступа