Сергей Юрский прочел несколько небольших поэм и стихотворения Иосифа Бродского в день рождения поэта, 24 мая в музее Эрарта, а также поделился воспоминаниями о личных встречах с Бродским!
Сергей Юрьевич Юрский – советский и российский актёр и режиссёр театра и кино, Народный артист РСФСР (1987), чьи роли хорошо известны многим поколениям театральных, кино- и теле-зрителей. Он первый Остап Бендер в кино, министр Тарталья в “Короле-олене”, парфюмер Рене в “Королеве Марго”, Циолковский в “Королеве” (2007). Юрский неоднократно встречался с Бродским как в России, так и после его эмиграции, а в фильме “Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родину” сыграл роль отца Бродского. Неудивительно, что в день рождения поэта зал Эрарты был полон.
Сергей Юрьевич рассказал, что Бродский считал, будто актеры стихи читать не должны, поскольку лишь авторы стихов могут придать им верное звучание и правильно расставить акценты, не извращая смысл. Сам же Юрский неоднократно приглашал Иосифа посетить его выступления, где он читал стихи самых разных поэтов. По мнению Юрского всегда интересно сравнивать как стихи одного поэта звучат рядом с другими, и в своих программах он всегда чередовал Бродского, Пушкина, Пастернака. Но этот праздничный вечер стал особенным и неповторимым. В первый и последний раз в исполнении Сергея Юрского со сцены звучали только стихи Бродского.
Вечер был озаглавлен строфой: “Так долго вместе прожили, что вновь…”. Именно с этого стихотворения артист и начал свое выступление. Юрский читал стихи весьма своеобразно, как-будто с трудом вспоминая, как будто подбирая слова на ходу, изображая рождение мысли в реальном времени. Он читал 2,5 часа в двух отделениях. И, казалось, не уставал от процесса, а, напротив, заряжался энергией. В первом отделении прозвучали относительно небольшие сочинения: “Зимним вечером в Ялте”, “Подсвечник” и другие
В завершение первого отделения артист рассказал о своей поездке в Америку еще во времена СССР, о том, как купил там журнал со стихотворением Бродского, но не мог привезти его домой, поэтому поэму “Муха” выучил наизусть, чтоб теперь прочесть со сцены Эрарты.
Во втором отделении прозвучало две большие поэмы. Обе под названием “Театральное”. Одна, написанная Бродским, и посвященная Юрскому. Вторая – написанная Юрским в ответ Бродскому. Поэмы также объедены одним и тем же финальным словом – “занавес”. Это посвящение стало для Юрского настоящим потрясением. Поэма была опубликована в сборнике стихов вышедшим почти через два года после смерти Бродского. Для артиста она стала настоящей “весточкой с того света”:
настоящего прошлому. Когда, тыча — «Глянь!» —
сидящая в зале дрянь созерцает дрянь
времени! И дело доходит аж
до овации. Учитывая наш стаж,
из ваших, полез, издавая скрип,
из партера на сцену, где тотчас влип
Но он — единица. А единица — ноль,
и боль единицы для нас не боль
по себе поможет стереть клеймо
трагедии с нашего города. В общем, мы все дерьмо,
искусства. Однако по ходу драм
наши не перебегают к вам,
Аполлон был этим не раз задет.
Узилище, по существу, ответ
в историю, употребляя лесть,
облекаясь то в жесть, то в Благую Весть,
Но история — мрамор и никаких гвоздей!
Не пройдет! Как этот ваш прохиндей!
пришлось бы забраться на сцену и разнести
историю в щепки. Эй, стража! Закрой ворота и опусти
