Вечером в четверг 21 сентября концертный зал Эрарты был заполнен к восьми часам, но концерт Леонида Фёдорова и Владимира Волкова начался позднее назначенного времени. Артисты вышли на сцену в тот миг, когда зрители разразились требовательными аплодисментами после томительно долгого, сдержанного гула ожидания.Обертоны старинного контрабаса и гремучая гитара заставляют зал замолчать, затаить дыхание. Без подготовительных слов и конферанса полотно звука разворачивается в воздухе и накрывает аудиторию. Прощай, обыденность. Наступает торжество реальности искусства - чуть больше, чем сама реальность, чуть светлее, чуть ближе к сути вещей.Кто знает слова песен, кто помнит наизусть стихи Введенского, мысленно воспроизводит звукопись текста, отдаётся бесконечным ассоциациям, смутной логике стиха. Альбомы "Романсы", "Волны", "Таял", заслушаны до царапин на дисках, попробуй удержаться и не подпевать. Кто слышит дуэт впервые, заворожённо погружается в музыку. Особенности знаменитой фёдоровской артикуляции на концерте затрудняют восприятие смысла.Контрабас танцует, вращается в руках Волкова, тот барабанит по нему, то щиплет струны, то использует смычок. Волны колеблют пространство, резонирует душа. Гитара звучит непрерывно, смеётся и плачет, грохочет и тонко звенит. Она создаёт путь, движет по нему вереницы слов, и все мы уносимся в путешествие далеко от этих стен, да и от земной поверхности.
Мне страшно что я не трава трава,
мне страшно что я не свеча.
Мне страшно что я не свеча трава.
Мне страшно что все приходит в ветхость,
и я по сравнению с этим не редкость.
Мы сядем с тобою ветер
на этот камушек камушек смерти.
- поёт Фёдоров, и режут воздух гитарные струны, и скрипуче гудит котрабас. Волков время от времени оставляет его и садится за рояль, и на сцене шумит океан, и волна за волной приходит в темноту зрительного зала. Из этого магического шоу невозможно выйти таким же, каким был до него. Что-то меняется внутри. Возможно, навсегда.Текст: Анна РыбалкаФотографии Леонида Шадевского
Обертоны старинного контрабаса и гремучая гитара заставляют зал замолчать, затаить дыхание. Без подготовительных слов и конферанса полотно звука разворачивается в воздухе и накрывает аудиторию. Прощай, обыденность. Наступает торжество реальности искусства - чуть больше, чем сама реальность, чуть светлее, чуть ближе к сути вещей.
Кто знает слова песен, кто помнит наизусть стихи Введенского, мысленно воспроизводит звукопись текста, отдаётся бесконечным ассоциациям, смутной логике стиха. Альбомы "Романсы", "Волны", "Таял", заслушаны до царапин на дисках, попробуй удержаться и не подпевать. Кто слышит дуэт впервые, заворожённо погружается в музыку. Особенности знаменитой фёдоровской артикуляции на концерте затрудняют восприятие смысла.
Контрабас танцует, вращается в руках Волкова, тот барабанит по нему, то щиплет струны, то использует смычок. Волны колеблют пространство, резонирует душа. Гитара звучит непрерывно, смеётся и плачет, грохочет и тонко звенит. Она создаёт путь, движет по нему вереницы слов, и все мы уносимся в путешествие далеко от этих стен, да и от земной поверхности.
Мне страшно что я не трава трава,
мне страшно что я не свеча.
Мне страшно что я не свеча трава.
Мне страшно что все приходит в ветхость,
и я по сравнению с этим не редкость.
Мы сядем с тобою ветер
на этот камушек камушек смерти.
- поёт Фёдоров, и режут воздух гитарные струны, и скрипуче гудит котрабас. Волков время от времени оставляет его и садится за рояль, и на сцене шумит океан, и волна за волной приходит в темноту зрительного зала. Из этого магического шоу невозможно выйти таким же, каким был до него. Что-то меняется внутри. Возможно, навсегда.Текст: Анна РыбалкаФотографии Леонида Шадевского