С Чарльзом Буковски мы пока знакомы мало — скажите, это же правда американский Довлатов — брутальный, одинокий, с таким печальным отчаянным чувством юмора, неудачливый и в литературе (до поры до времени) и в личной жизни (перманентно). Вспоминаю, что в пору юности читала одно из самых известных его произведений «Женщины», но, впрочем, ничего не поняла — я тогда была очень юна, не ходила по барам и не страдала от одиночества — видимо, неотъемлемого атрибута взрослой жизни. Теперь я взрослая, у меня есть «свои» бары, в которых мне не полагается меню. Где я делаю заказ «мне как обычно» путем двух взаимных кивков с барменом. Теперь я иду в бар на спектакль Семена Александровского «С Чарльзом Буковски за барной стойкой», и знаю, что не уйду разочарованной. Иду я на него 2 июля.

В баре Fiddler’s Green очень красивые бармены, пахнет вкусной едой, призывно звенят бокалы с пивом и сидром. Мне выдали наушники и стакан дрянного виски (ну конечно нет — отличного яблочного сидра). В зале нас, слушателей, было трое — сбились в одну маленькую стаю, всегда ведь хочется держаться поближе к своим. В наушниках звучит текст, драма о бедности, непризнанности и коротких романах не с теми женщинами. А бар, как и Финляндский вокзал во время спектакля «Разговоры беженцев», живет своей жизнью — люди едят, пьют, разговаривают, смеются, приходят парами и по одиночке. За нашими спинами оживленная улица Рубинштейна, которая никогда не спит. И никто не знает, что здесь происходит (пока не объяснят бармены).

Но, собственно, спектакль. Признаться, я ждала грязи, чернухи и похабства. Они были, но не это главное. Важнее переживания о том, что ты никому не нужен и твои тексты никто не берет. Но ты все равно готов делать все что угодно, лишь бы не заниматься ничем, кроме писательства. Fiddler’s Green — очень красивое стильное место, ты как будто на палубе корабля, вокруг черно-белые фотографии красоток и бравых моряков. Но, посмотрев на все это великолепие, закройте глаза, и тогда ничего не будет отвлекать от одиночества, поиска любви и одновременно боязни чувств. «Любовь смехотворна, потому что недолга, а секс смехотворен, потому что недостаточно долог».

В произведениях Буковски, на самом деле, много философии. Может быть, все эти смыслы, которыми богата мировая культура, рождаются как раз за стойкой бара? «Дерзость — это жить дальше, когда всё кругом ужасно». И оставаться собой (но главное — человеком).

Книги Чарльза Буковски пронзительны, печальны и во многом жестоки. Впрочем, как и сама реальность.

«И в убийствах лучшие те, кто проповедует против них,
И в ненависти лучшие те, кто проповедует любовь,
И в войне, наконец, лучшие те, кто проповедует мир».

В мире много жестокости и несправедливости. Писателю (или журналисту) остается только писать об этой боли. Потому что «ничто не удержит человека от писательства, только он сам. Неприятие и насмешки только придадут силы. И чем больше будет препятствий, тем сильнее ты станешь, словно вода, прорывающая плотину».

Спектакль Семена Александровского наверняка понравится не всем — в нем вас не развлекают, ничего не объясняют. Тут все зависит целиком от вас — от вашего умения слышать, а не слушать и видеть, а не смотреть. Подумайте о том, органично ли вы смотритесь за стойкой бара. Подумайте, комфортно ли вам в баре одному. Если да, то спектакль «С Чарльзом Буковски за барной стойкой» как пример театра новой волны, которому тесно в обычных театральных залах, с четким разделением — здесь зритель, а здесь актеры, вам точно запомнится надолго.

Текст: Алла Игнатенко

Фотографии Pop-up театра и из открытого доступа