Новомодное иммерсивное явление (от лат. immersio—погружение) подразумевает полное вовлечение зрителя и свободу. Идея родом из Америки пока еще чрезвычайно свежа для российской сцены. Единственное похожее представление случилось пару лет назад в Центре им. Мейерхольда. Это был «Норманск» по произведению братьев Стругацких. Постановка не долго продержалась в репертуаре театра, и ниша освободилась вновь.Своеобразие нового спектакля заключается в том, что он не играется, а скорее проживается актерами и зрителями в стенах самого настоящего старинного особняка в древнем переулке Москвы. Постановка потребовала от организаторов поистине гигантских усилий: на четырех этажах в пятидесяти комнатах воссоздан интерьер дома начала двадцатого века в стиле нордического модерна. Для этого в здании площадью 1300 кв. метров было проложено пятнадцать километров проводов и установлено несколько тонн скрытого оборудования.Все необычное начинается уже за порогом. В гардеробе каждый зритель получает загадочный номерок и отправляется ожидать приглашения к спектаклю в симпатичный бар. Тут главное не прозевать за чашкой кофе или бокалом вина свой вызов. Небольшими группами зрителей пропускают в лабиринт красного бархата, за которым открывается крохотная комната, где декадентски - изысканная дама в черном строго разъясняет правила игры. После игрового инструктажа всех, как щенков в воду, на два с половиной часа бросают в иное, немного пугающее, измерение.Здесь ровным счетом ничего не похоже на привычный театр с креслами в зрительном зале. Задействованы совершенно другие органы восприятия, поскольку все можно взять в руки, заглянуть, пощупать, понюхать. Сунуть палец в баночку с косметикой тоже не возбраняется, но очень скоро выясняется, что всей этой парфюмерией совсем не понарошку пользуются актеры, а потому лучше оставить им все, как есть. Зато, например, не полениться и прочитать письмо на столе в кабинете просто необходимо, потому что без этого можно не уловить смысла происходящего в дальнейшем. Принцип прост: чем больше любопытства, интереса и активности проявит зритель, тем проще будет ему вникнуть в суть постановки. Она вольно раскинулась по множеству больших и малых помещений на всех этажах особняка, и в каждом из них одновременно разыгрываются разные сцены.
Картинки пьесы, которую неплохо бы прочитать заранее, придется складывать самим в сложный пазл, с изображением сквозного действия.Замечательно, что оригинальное название драмы норвежца Генрика Ибсена «Призраки» обыгрывается во всех возможных версиях. Два десятка актеров существуют в комнатах особняка будто истинные привидения — их можно не замечать, закрывать им дорогу или наоборот, с полным правом войти в личную зону комфорта и заглянуть в глаза. Некоторые зрители не стесняются сойтись с героем пьесы лицом к лицу. Кстати, выражение на лицах актеров остается отстраненным даже в моменты самых экспрессивных сцен спектакля, как и должно быть с теми, кого уже нет, но кто возвращается вновь и вновь. Внимательный зритель непременно заметит, что у персонажей есть еще и сопровождающая их «тень прошлого». Да и сами посетители в одинаковых масках, возникающие из густого дыма, ничуть не менее похожи на потусторонних жителей.Мистический дом, густонаселенный призраками всех мастей, «Теми, кто вернулся» (так звучит оригинальный перевод с норвежского названия пьесы) наполнен тайнами судеб и сумрачной скандинавской философией. Однако, именно глубина знаменитого произведения наименее уловима в данном формате постановки. Зритель очень озабочен тем, чтобы как можно больше разглядеть, услышать, успеть. Тут уже не до погружения в тайны души, понять бы, что к чему. Тем более, что посмотреть действительно есть на что, ведь особняк искусно обставлен старинной мебелью и наполнен артефактами, как великолепный дом - музей, каковым он на деле не является.Актеры напряженной энергетикой и тонкими пластическими этюдами изо всех сил стараются донести хотя бы намеки на внутренние смыслы произведения, тем не менее, внешне выразительная, но несколько поверхностная игра, порождает эффект некоторой псевдоглубиннности.На внешние грани сюжета опирается и грамотный кастинг шоу. Одухотворенные лица актеров красивы и утонченны. Эта фактурная составляющая немного превышает игровой уровень их мастерства, что вполне разрешимо в жанре иммерсивного театра: так или иначе, но сложно заставить зрителя докапываться до высоких материй, если ему едва хватает двух часов на увлекательную и отнюдь не виртуальную театральную игру-бродилку.
Создатели невероятного шоу, стартовавшего в декабре прошлого года, российско - американская команда: режиссеры Виктор Карина и Мия Занетти (Journey Lab),продюсеры Вячеслав Дусмухаметов и Мигель, композитор: Антон Беляев (Therr Maitz) планировали провести пятьдесят показов в России, затем переехать в Нью-Йорк, чтобы там приступить к постановке американской версии. Оказалось, что произведение уже начало самостоятельное существование в мире художественных ценностей. Его успех превзошел все ожидания, и проект настойчиво затребовал более продолжительной жизни в Москве.Режиссер, продюсер и хореограф шоу Мигель обрадовал публику сообщением о том, что спектакль остается в особняке до конца театрального сезона 2017.Корреспонденту «Около» удалось задать Мигелю несколько вопросов.Около. Скажите, получилось реализовать то, что Вы задумали?Мигель. На самом деле нам очень повезло с форматом, потому что мы можем совершенствоваться каждый раз. В дни премьеры, как мне сейчас кажется, мы работали процентов на шестьдесят. Сейчас мы работаем на сто. Через три месяца, думаю, мы будем работать на шестьсот, и сегодняшние сто, нам будут казаться копейками. (смеется). Мы постоянно добавляем какие-то детали, по- другому формируем сцены, потому что у нас все зависит от зрителя. Для актеров это очень интересная работа, ведь здесь никогда не бывает одного и того же. Каждый раз вокруг тебя другие люди, каждый раз другой человек на твоем пересечении, каждый раз люди по комнатам располагаются по - разному. Мы будем совершенствоваться, пока проект не закроется.Около. Значит, вы каждый день репетируете?Мигель. У нас есть определенная система тренинга — «Осознание пространства вокруг себя». Этим мы занимаемся каждый раз перед спектаклем.Около. Перед тем, как поставить это шоу, Вы видели что-нибудь подобное?Мигель. Конечно! Sleep No More — это единственная вещь, которой я вдохновился и ровно через год я привез в Москву представителей компании Journey Lab, у которых был опыт постановки иммерсивных спектаклей в Нью-Йорке. Я понял, что без этого не смогу жить. Для меня формат иммерсивного театра, наверное, единственный, который я могу воспринимать, потому что у меня проблемы с театром. Так уж случилось, что я не очень люблю русский театр.Около. Вы сказали, что в помещении бара хотите в дальнейшем открыть джаз - клуб. Он будет называться «Вернувшиеся»?Мигель. Рабочая идея - «Ибсен - бар». Не думаю, что мы пойдем в этом смысле по течению спектакля, я очень хочу отделить это место от основного спектакля, от основной сцены. Не хочется это совмещать, поэтому мы сейчас думаем над конструкцией того, как все будет происходить: в плане позиционирования и прочих вещей. Но это будет достаточно атмосферное место.Около. Вы, режиссер, хореограф - постановщик проекта. Как Вам работалось с обычными артистами, у которых совсем разная подготовка и дарования в области пластики?Мигель. Интереснее намного! В данном случае хореография разрабатывается под конкретный персонаж и под тело, которое ее исполняет. Мне интереснее «выкапывать» из актеров какие - то пластические моменты. Здесь я не прихожу на репетиции, чтобы выучить с ними комбинацию, которую я заранее приготовил, я сочиняю на ходу, делаю хореографию под конкретных людей. И хореографические сцены каждый раз кажутся разными, потому что каждый раз разные люди играют разные ролиОколо. Вы снова проводите кастинг, хотя проект давно запущен. Почему вы опять ищете новых людей?Мигель. Образовались некоторые проблемы с нашим кастом — из тех девятисот человек, которые пришли на первый кастинг мы отобрали всего лишь первый состав. И дополнение к нему состояло из шести человек. Этим составом мы не можем обойтись при каждодневной игре. Сейчас мы будем увеличивать актерский состав на пятнадцать человек. Я хочу, чтобы в день было по два спектакля, очень много людей мечтают это увидеть, но получается очень тяжелая нагрузка на актеров. У нас были прецеденты, когда мы играли по два спектакля в день, и я понимаю то состояние, в которое входят артисты и не могу с ними так обходиться. Поэтому для того, чтобы это было чистое шоу и для артиста, и для зрителя, нам нужно сделать полноценные два состава.Около. Кастинг вы проводили среди людей с профессиональным актерским образованием или оно было необязательно?Мигель. На первый кастинг я просто дал объявление, что делаю театральный проект, и пришли, как профессионалы, так и любители. Второй набор был уже сугубо профессиональный.Около. Почему? Вас не устроили непрофессионалы?Мигель. (смеется) Ну, а как иначе? Буду честным, какая то база все - таки должна быть.Около. В вашем проекте исключительно красивые лица — такой набор нестандартных, фактурных лиц встретишь редко. И внешняя красота тут не при чем, в них есть какой- то внутренний свет.Мигель. Это не случайно. Для каждого персонажа мы перерабатывали ибсеновскую историю, чтобы она переместилась к ним внутрь. Это принцип «американской школы»: найти свои ощущения, а потом вернуть их на сцену. В данном случае мы действовали также: изначально узнали все об этих людях, затем сложили историю персонажа и переместили в актера. У нас нет ни одного повторяющегося характера, каждый зависит только от личной истории человека.Около. Вам самому близка эта пьеса?Мигель. Сейчас да. Я недавно прочитал новый перевод этой пьесы именно с норвежского. У нас есть очень хорошие друзья, которые наконец - то красиво и литературно перевели эту пьесу с норвежского на русский. Сейчас я понимаю, что уже просто влюблен в эту пьесу, потому что она настолько этична и настолько революционна, что ее можно применить абсолютно к любому состоянию и времени. Теперь я ее чувствую с начала до конца, она абсолютна timeless, ее можно поставить в любом времени, в любой ситуации. В оригинальном переводе мы уловили, наконец, суть характеров каждого персонажа и историю каждого. И только из этих факторов мы можем складывать его настроение. По большому счету, в этой постановке текст не так важен. К чему привыкли наши российские зрители? - им надо все разжевать по мелочам, чтобы они до всего докопались. Они ленивы, чтобы самостоятельно что - то додумывать или ставить себя в ситуацию. А в этом случае мы понимаем, что наши нетекстовые сцены, благодаря этой пьесе, раскрываются совсем по - другому.. Наконец мы находим ответ, который находила наша американская группа, потому что они читали оригинальный перевод. Они от нас добивались, и от актеров добивались того состояния, которое сейчас вполне для нас доступно, и поэтому нам так хорошо!..https://youtu.be/hEMepCD0dYwТекст: Дарья Евдочук
Интервью: Виктор Васильев, Дарья Евдочук.