Виктор Шустов — один из самых известных молодых степистов Москвы. Друзья и коллеги называют его «Мистер Драйв» за умение бить чечетку со скоростью света. Ученики считают, что в ботинках их обаятельного сэнсэя живут барабашки. Еще они «подозревают втайне», что их педагог берет уроки левитации, поскольку он на зависть легко зависает в прыжке, когда все его старательные воспитанники уже давно осыпались на пол.
Ноги истинного степиста никогда не знают покоя: под ритмичные удары набоек он живет, думает, принимает решения. Джазовый музыкант пан Квинто из культового польского фильма «Ва - банк» любил размышлять под звуки своей трубы. Так и танцор Шустов тоже иной раз впадает в задумчивость, неосознанно выстукивая ботинками какую - либо затейливую мелодию.
Степ не отпускает от себя ни на минуту. Если Виктор не на сцене, не на репетиции и не на съемках, значит он в классах школы танцев «Вортэкс», где с утра до вечера преподает tap dance маленьким и взрослым.
«Что там на улице?» - всегда спрашивает он учеников, приходящих в зал, словно сам живет на другой планете. Запас энергии и неистребимого оптимизма в нем действительно космический, поэтому на занятиях, кроме премудростей непростого танца, последователи степ - гуру получают еще и изрядную дозу всепобеждающего восторга. Каждый класс — это не только цепочка заученных шагов и комбинаций, но и бесконечные экспромты от мастера. С лету придумав какой - нибудь новый ход, педагог и сам радуется не скупясь этому открытию, и заряжает ликующим позитивом всех окружающих.
Человек по характеру очень солнечный, Виктор предпочитает зиме лето, потому атмосфера на его уроках теплая и неизменно праздничная. Любого ученика, независимо от степени владения сложными ударами, учитель танцев Шустов считает коллегой и соратником, ведь степ для него не только танец, но и в первую очередь - состояние души.
В разделе «профессия» на его страничке написано: артист. Это не лукавство и не просто запись из диплома Академии танца. Артистизм у степиста Шустова в крови. Каждое выступление Виктора, словно крошечный спектакль, в котором мастер tap dance не только ритмично стучит набойками, но и использует весь лицедейский арсенал: мимику, верные эмоции, очень техничную пластику. Не так давно он впервые появился на сцене в настоящем мюзикле - «Мы одной крови» по сказке Киплинга «Маугли». Виктору досталась роль медведя Балу. Пришлось не только танцевать, но и петь. С вокальными партиями артист справился не менее виртуозно, чем с хореографией.
Вообще то чечеточник Шустов - человек с абсолютно джазовым сознанием: раскованным и свободным. Степ приучил его мыслить импровизационно, оттого и на вопросы он отвечает, следуя какому то своему личному мгновенному импульсу, не всегда точно попадая в тему, но обыгрывая ее с самой неожиданной стороны.
Так о чем же мечтает этот, уже вполне состоявшийся, хотя пока и очень молодой танцор, неустанно продвигающий в массы искусство американского степа или «tap dance»? Об этом узнала корреспондент «Около» и степист Дарья Евдочук.
Д,Е, Виктор, как получилось, что ты окунулся в степ, что выбрал именно этот вид танца?
В.Ш. Скорее это степ меня нашел. Я танцами занимался с детства. Обычно дети начинают с народного танца и классического. Также и я. Потом педагоги сказали мне, что надо идти дальше, надо профессионально начинать заниматься и привезли меня показаться в школу «Вортэкс» к Андрею Алексеевичу (А.А Тимофеев — основатель школы танцев «Вортэкс»).Здесь я и познакомился со степом, а также с педагогом Василием Мышлецовым. Потом, к сожалению, он уехал в Америку. Вообще, здесь разные преподаватели были. Помню, как у нас вела урок Светлана Владимировна Комиссарова. После Мышлецова это был мой второй педагог, и именно эти люди привили мне любовь к степу.
Д.Е Сколько тебе было лет, когда ты начал заниматься степом?
В.Ш Примерно восемь. Когда я сюда пришел, то начал заниматься не только степом, но и, например, акробатикой. Как мальчишке мне это было интересно. Однако самое сильное впечатление произвели на меня мастер - классы, которые давал Василий Константинович Мышлецов, когда приезжал к нам уже из Америки. Он же поставил нам с Тимофеем (солист степ - шоу «Вортэкс» Тимофей Тимофеев) номер «Скрипачи». Нам тогда уже лет тринадцать было. Мы танцуем его до сих пор.
Д.Е. Как ты считаешь - степ- это набор шагов, движений или же в этом танце присутствует какая то своя философия?
В.Ш. Я считаю, что как и любой танец, это в первую очередь набор движений. Важно же, кто их исполняет и как исполняет, что дает внутренний импульс сделать такое движение или иное. В степе все то же самое, но, кроме того, еще нужно сделать звук, мелодию. Важно, как это выглядит и как звучит — сделать нужно красиво. Тогда будет круто! Вот и получается, что нужно больше распылять свой разум и мозг, захватывать сразу несколько аспектов.
Д.Е. Тем не менее, нужна ли для занятия степом определенная интеллектуальная подготовка, в плане того, что из себя представляет этот танец? Как люди приходят к желанию заняться именно степом?
В.Ш. Здесь самое важное хотя бы раз оказаться в правильной атмосфере и ее почувствовать. Даже если ты только один раз попал в ауру ритма, джаза и «постучал», тебе сначала покажется, что это сложно, но ты можешь подобное настроение как то воспроизводить у себя внутри. Потому что tap dance, джаз — это же состояние души, образ жизни.
Вот вы все, мои ученики, по вечерам приходите на занятия: вы же взрослые люди, у вас есть свои обязанности, работа, семьи, но вы сознательно выделяете на степ часть своей жизни, своего времени. Это говорит о том, что такие люди относятся к степу не просто как к набору механических движений - для этого можно было бы пойти в тренажерный зал или на аэробику. А раз человек приходит заниматься степом, значит он об этом думает, интересуется, и, попадая в состояние tap dance, можно дальше уже приближать себя к нему, показывать зрителям, что у тебя внутри через танец. Вдобавок нужно дать публике не только это увидеть, но еще и услышать!
Д.Е. Изначально степ возник как народный, демократичный танец. Затем он переместился в богемные круги — на сцену, в кино, в мюзиклы. Сегодня, если кто то желает заняться танцами у нас, он все же чаще выбирает более популярные и массовые направления — бальные танцы, восточные. Считаешь ли ты, что степ - элитарный танец или все таки тоже массовый? Достаточно ли в нашей стране степистов - профессионалов и каков охват любителей? И как обстоят с этим дела в Америке, там этот танец более популярен?
В.Ш. Начнем с того, что степ, действительно, зародился в гуще народных масс, как способ общения друг с другом: все эти перестукивания, ритмические танцы вокруг костров Это, как в азбуке Морзе, где тоже заложена информация, которую ты можешь передать при помощи звуков. В дальнейшем из этого танца, из музыки тела зародилась джазовая музыка. С тех пор джаз и tap dance — неотъемлимые части друг друга. Собственно, в степе ты делаешь джаз ногами.
Так вот, людей, которые занимаются степом в России немало. Есть школы, студии, залы, куда приходят люди с подбитыми железом ботинками. Я не знаю, как отсортировать профессионала от любителя, ведь человек может быть невысокого уровня владения этим танцем, тем не менее, у него уже есть свои ученики, он это направление развивает в своем городе, делает «джемы» с джазовыми музыкантами. Возможно, такой человек не так профессионален как,скажем, некоторые зарубежные исполнители, но язык не поворачивается назвать его любителем: он очень предан степу, это его жизнь, профессия, так как зачастую он больше ничем другим не занимается. Конечно, таких людей, наверное, не так много, как тех, кто занимается, к примеру, хип- хопом, потому что это модно. В принципе, современные виды танца не требуют специальной подготовки, люди массово занимаются ими, выходят даже на сцену, но не знают при этом, что такое батман тандю, хотя жизнь танцующего человека должна начинаться с этих понятий, с классики. Таких людей, наверное, можно назвать любителями.
Степисты же скорее профессионалы, они подвижники, потому что могут заинтересовать своим танцем какое то количество людей, пусть и не такое большое, как хотелось бы. К этому танцу необходимо прийти, его полюбить. У нас в ночных молодежных клубах обычно не играют джаз, там все больше электронная музыка. Есть джазовые клубы, но туда приходит более взрослое поколение людей.
Тем не менее, лет пять назад началось развитие степа в нашей стране, он здорово приживается на нашей почве, и народу это интересно. Другое дело, что не хватает пока популяризации, рекламы. Даже если посмотреть телевидение: там показывают все современные виды танца, кроме степа. Почему то он не интересен людям, которые делают танцевальные передачи..
В Америке иная ситуация. Там, допустим, в Нью- Йорке, везде играет джаз, джаз- фанк. Молодежь ходит в такие клубы. Тот же хип- хоп, он ведь тоже от джаза.
Д.Е. В Америке есть степисты с мировыми именами. У нас же старшее поколение - В. Кирсанов, О Федоткин и другие уже отходят от дел, а новых имен не появляется. Хотя есть степисты очень хорошие, очень профессиональные, среди них - ты, Тимофей Тимофеев, Дмитрий Силаев.
В.Ш. Очень хорошее время было у Владимира Ивановича Кирсанова, у Олега Максимовича Федоткина, когда сняли культовый фильм «Зимний вечер в Гаграх». В то время все культурноответственные организации - Росконцерт, филармонии активно использовали чечеточников. Сейчас этого не происходит.
Мы участвуем в концертах, в съемках. Классно, что есть такие артисты, как Лион Измайлов, который поддерживает направление степа, приглашает нас в свою передачу «Измайловский парк», в «Смеяться разрешается». Ему нравится, когда на сцене степисты, ведь это же такая краска, необычный жанр, вполне самостоятельный, как, скажем, вокал. Этот жанр всегда воспринимается зрителями на ура и хорошими аплодисментами.
Д.Е. Я тебя знаю уже много лет. За эти годы в моих глазах ты очень вырос как педагог. Тебе самому доставляет удовольствие этот вид деятельности или же ты преподаешь только потому, что степом в нашей стране много не заработаешь?
В.Ш. Меня очень радует процесс преподавания. Я работаю с детьми и со взрослыми. И те, и другие бывают начинающими степистами, но ребенок зачастую не обременен комплексами, как это бывает у взрослых. И потому детям проще объяснить что либо, чем взрослому человеку, который очень часто уже думает о том, как он выглядит со стороны. То есть, работать приходится по - разному, но сам процесс мне очень нравится, я люблю это дело. К тому же все взаимосвязано - я отрабатываю на уроках вместе с учениками какие то вещи, которые было бы трудно или скучно отработать одному в зале. Получается, что ты работаешь и во благо своего развития.
Еще этот процесс связан с какими то «всплесками» — поездками, мастер - классами, уроками в других городах, знакомствами с новыми людьми. Ты при этом сам развиваешься, постоянно что то новое придумываешь. И потом, когда ты видишь, что можешь кого- то чему- то научить, когда ты видишь, что можешь заинтересовать, влюбить кого- то в наше дело — это тоже приносит внутренние победы. Некоторые приходят на урок только один раз - посмотреть, познакомиться. Многие уходят по каким то своим причинам, а потом снова возвращаются. У них есть ботинки, они где то, возможно, продолжают бить степ, потом вновь приходят ко мне и я вижу, что им это все понравилось, они могут использовать то, что получили на моих занятиях.
Д.Е. Виктор, ты в степе можешь уже все или есть еще какие то лакуны, которые хотелось бы заполнить?
В.Ш. Ой, да океан просто, целый космос этих «дыр»! Хочется стать нереально крутым! Я знаю, куда надо идти, в каком направлении. Иногда думаешь: не каждый все таки рожден Майклом Джексоном, таких людей единицы, но очень хочется быть на достойном уровне всегда.
Д.Е. Сам придумываешь что то новое в степе или используешь известные движения, шаги?
В.Ш. Естественно, я сам тоже придумываю. Когда ты что - то взял и начинаешь его видоизменять, то всегда получается нечто новое. Наверное, невозможно что- то кардинально новое придумать, ведь это как ноты: есть семь нот, из них рождаются все мелодии. В степе есть определенный набор ударов. Они, как правило, похожи у всех педагогов, просто каждый по разному объясняет. Когда ходишь на занятия к зарубежному преподавателю, то очень сложно на английском языке понять все нюансы. Я, например, люблю, когда объясняю шаги, приводить примеры, сравнивать с ощущениями: как это должно быть, как восприниматься. На английском мешает языковой барьер, особенно, когда педагог говорит обобщенно. Поэтому в степе нужно действовать через ощущения, надо понять, как тебе удобно делать то или иное движение.
Д.Е. Есть ли в твоей жизни что то, кроме степа? Какие - либо мечты, творческие задачи?
В.Ш. Все творческие задачи связаны, конечно, со степом. Да и вся жизнь. Степ заполонил полностью всю жизнь. Он везде. У меня везде лежат ботинки — одни в машине, две пары в школе, в общем - они всегда с собой. Какие бы планы и цели я перед собой не ставил, это так или иначе пересекается со степом. Tap dance — это моя деятельность и моя жизнь.
Летом, когда нет занятий в школе, есть возможность отдохнуть, как то перезагрузиться. Но хватает нескольких дней, и уже снова хочется что то делать, придумывать, репетировать. И когда в сентябре снова начинается это бурление, то уже лучше бы оно и не останавливалось!
Д.Е Недавно прошла премьера джаз - рок мюзикла «Мы одной крови», которую Международный центр современного танца «Вортэкс» поставил совместно с «Международным общественным фондом «Российский Фонд Мира» Ты здорово сыграл, станцевал и спел роль медведя Балу. Для тебя это новый опыт?
В.Ш. Да, и мне очень понравилось! Это вообще была прекрасная идея артиста театра оперетты Александра Бабенко - он стал режиссером мюзикла - и композитора, автора пьесы Владислава Сташинского. Мюзикл полностью основан на живом звучании, нет ни одной минуты исполнения под фонограмму. Этот спектакль существовал и раньше, тогда также набирали в него детей. Но он прошел несколько раз и прекратился, потому что сложно удержать людей, детей, собранных из разных мест надолго. А у нас большая детская школа, которая профессионально занимается танцами, тут есть коллектив профессионально танцующих детей, они владеют практически всеми видами танца.. С ними этот мюзикл можно делать на постоянной основе.
Д.Е Есть ли у тебя какие либо собственные проекты или замыслы?
ВШ. Есть коллектив - «Степ —шоу «Вортэкс», где я с братьями и сестрами по tap dance танцую. Хочется с этим коллективом сделать что то такого же масштаба, как этот мюзикл: с режиссерами поработать, с музыкантами. «Вылить» все в какую то единую историю, чтобы получилось шоу, на которое придут люди и узнают, что такое степ.
Д.Е Что бы ты посоветовал человеку, решившему заняться степом? Что в этом танце главное?
ВШ. Во - первых, посоветовал бы не бояться, а делать. Степ - это не спорт, это искусство.
Д.Е Так что же все таки главное - настроение, атмосфера, танцевальная подготовка или кураж, как говорил герой фильма «Зимний вечер в Гаграх»?
В.Ш. Главное все, только в другом порядке. Кураж - он где то дальше уже. Хотя, в начале тоже, возможно, он нужен. Но это зависит от педагога - он должен этот кураж ученику передать, чтобы тот мог зацепиться за него. А вообще кураж — это, когда ты уже владеешь танцем. Ты можешь импровизировать, простейшие вещи делать: какие нибудь два удара, но это будет выглядеть так стильно, что люди начнут реагировать. Вот, когда играют на музыкальных инструментах виртуозы — там кураж! Изначально самое важное не бояться и научиться переносить вес тела с одной ноги на другую. Это то, что касается механизма исполнения. Еще надо научиться слушать. Если не умеешь слушать, то хотя бы считать, чувствовать фразу. Все остальное - внутреннее.
Виктор Шустов — один из самых известных молодых степистов Москвы. Друзья и коллеги называют его «Мистер Драйв» за умение бить чечетку со скоростью света. Ученики считают, что в ботинках их обаятельного сэнсэя живут барабашки. Еще они «подозревают втайне», что их педагог берет уроки левитации, поскольку он на зависть легко зависает в прыжке, когда все его старательные воспитанники уже давно осыпались на пол.
Ноги истинного степиста никогда не знают покоя: под ритмичные удары набоек он живет, думает, принимает решения. Джазовый музыкант пан Квинто из культового польского фильма «Ва - банк» любил размышлять под звуки своей трубы. Так и танцор Шустов тоже иной раз впадает в задумчивость, неосознанно выстукивая ботинками какую - либо затейливую мелодию.
Степ не отпускает от себя ни на минуту. Если Виктор не на сцене, не на репетиции и не на съемках, значит он в классах школы танцев «Вортэкс», где с утра до вечера преподает tap dance маленьким и взрослым.
«Что там на улице?» - всегда спрашивает он учеников, приходящих в зал, словно сам живет на другой планете. Запас энергии и неистребимого оптимизма в нем действительно космический, поэтому на занятиях, кроме премудростей непростого танца, последователи степ - гуру получают еще и изрядную дозу всепобеждающего восторга. Каждый класс — это не только цепочка заученных шагов и комбинаций, но и бесконечные экспромты от мастера. С лету придумав какой - нибудь новый ход, педагог и сам радуется не скупясь этому открытию, и заряжает ликующим позитивом всех окружающих.
Человек по характеру очень солнечный, Виктор предпочитает зиме лето, потому атмосфера на его уроках теплая и неизменно праздничная. Любого ученика, независимо от степени владения сложными ударами, учитель танцев Шустов считает коллегой и соратником, ведь степ для него не только танец, но и в первую очередь - состояние души.
В разделе «профессия» на его страничке написано: артист. Это не лукавство и не просто запись из диплома Академии танца. Артистизм у степиста Шустова в крови. Каждое выступление Виктора, словно крошечный спектакль, в котором мастер tap dance не только ритмично стучит набойками, но и использует весь лицедейский арсенал: мимику, верные эмоции, очень техничную пластику. Не так давно он впервые появился на сцене в настоящем мюзикле - «Мы одной крови» по сказке Киплинга «Маугли». Виктору досталась роль медведя Балу. Пришлось не только танцевать, но и петь. С вокальными партиями артист справился не менее виртуозно, чем с хореографией.
Вообще то чечеточник Шустов - человек с абсолютно джазовым сознанием: раскованным и свободным. Степ приучил его мыслить импровизационно, оттого и на вопросы он отвечает, следуя какому то своему личному мгновенному импульсу, не всегда точно попадая в тему, но обыгрывая ее с самой неожиданной стороны.
Так о чем же мечтает этот, уже вполне состоявшийся, хотя пока и очень молодой танцор, неустанно продвигающий в массы искусство американского степа или «tap dance»? Об этом узнала корреспондент «Около» и степист Дарья Евдочук.
Д,Е, Виктор, как получилось, что ты окунулся в степ, что выбрал именно этот вид танца?
В.Ш. Скорее это степ меня нашел. Я танцами занимался с детства. Обычно дети начинают с народного танца и классического. Также и я. Потом педагоги сказали мне, что надо идти дальше, надо профессионально начинать заниматься и привезли меня показаться в школу «Вортэкс» к Андрею Алексеевичу (А.А Тимофеев — основатель школы танцев «Вортэкс»).Здесь я и познакомился со степом, а также с педагогом Василием Мышлецовым. Потом, к сожалению, он уехал в Америку. Вообще, здесь разные преподаватели были. Помню, как у нас вела урок Светлана Владимировна Комиссарова. После Мышлецова это был мой второй педагог, и именно эти люди привили мне любовь к степу.
Д.Е Сколько тебе было лет, когда ты начал заниматься степом?
В.Ш Примерно восемь. Когда я сюда пришел, то начал заниматься не только степом, но и, например, акробатикой. Как мальчишке мне это было интересно. Однако самое сильное впечатление произвели на меня мастер - классы, которые давал Василий Константинович Мышлецов, когда приезжал к нам уже из Америки. Он же поставил нам с Тимофеем (солист степ - шоу «Вортэкс» Тимофей Тимофеев) номер «Скрипачи». Нам тогда уже лет тринадцать было. Мы танцуем его до сих пор.
Д.Е. Как ты считаешь - степ- это набор шагов, движений или же в этом танце присутствует какая то своя философия?
В.Ш. Я считаю, что как и любой танец, это в первую очередь набор движений. Важно же, кто их исполняет и как исполняет, что дает внутренний импульс сделать такое движение или иное. В степе все то же самое, но, кроме того, еще нужно сделать звук, мелодию. Важно, как это выглядит и как звучит — сделать нужно красиво. Тогда будет круто! Вот и получается, что нужно больше распылять свой разум и мозг, захватывать сразу несколько аспектов.
Д.Е. Тем не менее, нужна ли для занятия степом определенная интеллектуальная подготовка, в плане того, что из себя представляет этот танец? Как люди приходят к желанию заняться именно степом?
В.Ш. Здесь самое важное хотя бы раз оказаться в правильной атмосфере и ее почувствовать. Даже если ты только один раз попал в ауру ритма, джаза и «постучал», тебе сначала покажется, что это сложно, но ты можешь подобное настроение как то воспроизводить у себя внутри. Потому что tap dance, джаз — это же состояние души, образ жизни.
Вот вы все, мои ученики, по вечерам приходите на занятия: вы же взрослые люди, у вас есть свои обязанности, работа, семьи, но вы сознательно выделяете на степ часть своей жизни, своего времени. Это говорит о том, что такие люди относятся к степу не просто как к набору механических движений - для этого можно было бы пойти в тренажерный зал или на аэробику. А раз человек приходит заниматься степом, значит он об этом думает, интересуется, и, попадая в состояние tap dance, можно дальше уже приближать себя к нему, показывать зрителям, что у тебя внутри через танец. Вдобавок нужно дать публике не только это увидеть, но еще и услышать!
Д.Е. Изначально степ возник как народный, демократичный танец. Затем он переместился в богемные круги — на сцену, в кино, в мюзиклы. Сегодня, если кто то желает заняться танцами у нас, он все же чаще выбирает более популярные и массовые направления — бальные танцы, восточные. Считаешь ли ты, что степ - элитарный танец или все таки тоже массовый? Достаточно ли в нашей стране степистов - профессионалов и каков охват любителей? И как обстоят с этим дела в Америке, там этот танец более популярен?
В.Ш. Начнем с того, что степ, действительно, зародился в гуще народных масс, как способ общения друг с другом: все эти перестукивания, ритмические танцы вокруг костров Это, как в азбуке Морзе, где тоже заложена информация, которую ты можешь передать при помощи звуков. В дальнейшем из этого танца, из музыки тела зародилась джазовая музыка. С тех пор джаз и tap dance — неотъемлимые части друг друга. Собственно, в степе ты делаешь джаз ногами.
Так вот, людей, которые занимаются степом в России немало. Есть школы, студии, залы, куда приходят люди с подбитыми железом ботинками. Я не знаю, как отсортировать профессионала от любителя, ведь человек может быть невысокого уровня владения этим танцем, тем не менее, у него уже есть свои ученики, он это направление развивает в своем городе, делает «джемы» с джазовыми музыкантами. Возможно, такой человек не так профессионален как,скажем, некоторые зарубежные исполнители, но язык не поворачивается назвать его любителем: он очень предан степу, это его жизнь, профессия, так как зачастую он больше ничем другим не занимается. Конечно, таких людей, наверное, не так много, как тех, кто занимается, к примеру, хип- хопом, потому что это модно. В принципе, современные виды танца не требуют специальной подготовки, люди массово занимаются ими, выходят даже на сцену, но не знают при этом, что такое батман тандю, хотя жизнь танцующего человека должна начинаться с этих понятий, с классики. Таких людей, наверное, можно назвать любителями.
Степисты же скорее профессионалы, они подвижники, потому что могут заинтересовать своим танцем какое то количество людей, пусть и не такое большое, как хотелось бы. К этому танцу необходимо прийти, его полюбить. У нас в ночных молодежных клубах обычно не играют джаз, там все больше электронная музыка. Есть джазовые клубы, но туда приходит более взрослое поколение людей.
Тем не менее, лет пять назад началось развитие степа в нашей стране, он здорово приживается на нашей почве, и народу это интересно. Другое дело, что не хватает пока популяризации, рекламы. Даже если посмотреть телевидение: там показывают все современные виды танца, кроме степа. Почему то он не интересен людям, которые делают танцевальные передачи..
В Америке иная ситуация. Там, допустим, в Нью- Йорке, везде играет джаз, джаз- фанк. Молодежь ходит в такие клубы. Тот же хип- хоп, он ведь тоже от джаза.
Д.Е. В Америке есть степисты с мировыми именами. У нас же старшее поколение - В. Кирсанов, О Федоткин и другие уже отходят от дел, а новых имен не появляется. Хотя есть степисты очень хорошие, очень профессиональные, среди них - ты, Тимофей Тимофеев, Дмитрий Силаев.
В.Ш. Очень хорошее время было у Владимира Ивановича Кирсанова, у Олега Максимовича Федоткина, когда сняли культовый фильм «Зимний вечер в Гаграх». В то время все культурноответственные организации - Росконцерт, филармонии активно использовали чечеточников. Сейчас этого не происходит.
Мы участвуем в концертах, в съемках. Классно, что есть такие артисты, как Лион Измайлов, который поддерживает направление степа, приглашает нас в свою передачу «Измайловский парк», в «Смеяться разрешается». Ему нравится, когда на сцене степисты, ведь это же такая краска, необычный жанр, вполне самостоятельный, как, скажем, вокал. Этот жанр всегда воспринимается зрителями на ура и хорошими аплодисментами.
Д.Е. Я тебя знаю уже много лет. За эти годы в моих глазах ты очень вырос как педагог. Тебе самому доставляет удовольствие этот вид деятельности или же ты преподаешь только потому, что степом в нашей стране много не заработаешь?
В.Ш. Меня очень радует процесс преподавания. Я работаю с детьми и со взрослыми. И те, и другие бывают начинающими степистами, но ребенок зачастую не обременен комплексами, как это бывает у взрослых. И потому детям проще объяснить что либо, чем взрослому человеку, который очень часто уже думает о том, как он выглядит со стороны. То есть, работать приходится по - разному, но сам процесс мне очень нравится, я люблю это дело. К тому же все взаимосвязано - я отрабатываю на уроках вместе с учениками какие то вещи, которые было бы трудно или скучно отработать одному в зале. Получается, что ты работаешь и во благо своего развития.
Еще этот процесс связан с какими то «всплесками» — поездками, мастер - классами, уроками в других городах, знакомствами с новыми людьми. Ты при этом сам развиваешься, постоянно что то новое придумываешь. И потом, когда ты видишь, что можешь кого- то чему- то научить, когда ты видишь, что можешь заинтересовать, влюбить кого- то в наше дело — это тоже приносит внутренние победы. Некоторые приходят на урок только один раз - посмотреть, познакомиться. Многие уходят по каким то своим причинам, а потом снова возвращаются. У них есть ботинки, они где то, возможно, продолжают бить степ, потом вновь приходят ко мне и я вижу, что им это все понравилось, они могут использовать то, что получили на моих занятиях.
Д.Е. Виктор, ты в степе можешь уже все или есть еще какие то лакуны, которые хотелось бы заполнить?
В.Ш. Ой, да океан просто, целый космос этих «дыр»! Хочется стать нереально крутым! Я знаю, куда надо идти, в каком направлении. Иногда думаешь: не каждый все таки рожден Майклом Джексоном, таких людей единицы, но очень хочется быть на достойном уровне всегда.
Д.Е. Сам придумываешь что то новое в степе или используешь известные движения, шаги?
В.Ш. Естественно, я сам тоже придумываю. Когда ты что - то взял и начинаешь его видоизменять, то всегда получается нечто новое. Наверное, невозможно что- то кардинально новое придумать, ведь это как ноты: есть семь нот, из них рождаются все мелодии. В степе есть определенный набор ударов. Они, как правило, похожи у всех педагогов, просто каждый по разному объясняет. Когда ходишь на занятия к зарубежному преподавателю, то очень сложно на английском языке понять все нюансы. Я, например, люблю, когда объясняю шаги, приводить примеры, сравнивать с ощущениями: как это должно быть, как восприниматься. На английском мешает языковой барьер, особенно, когда педагог говорит обобщенно. Поэтому в степе нужно действовать через ощущения, надо понять, как тебе удобно делать то или иное движение.
Д.Е. Есть ли в твоей жизни что то, кроме степа? Какие - либо мечты, творческие задачи?
В.Ш. Все творческие задачи связаны, конечно, со степом. Да и вся жизнь. Степ заполонил полностью всю жизнь. Он везде. У меня везде лежат ботинки — одни в машине, две пары в школе, в общем - они всегда с собой. Какие бы планы и цели я перед собой не ставил, это так или иначе пересекается со степом. Tap dance — это моя деятельность и моя жизнь.
Летом, когда нет занятий в школе, есть возможность отдохнуть, как то перезагрузиться. Но хватает нескольких дней, и уже снова хочется что то делать, придумывать, репетировать. И когда в сентябре снова начинается это бурление, то уже лучше бы оно и не останавливалось!
Д.Е Недавно прошла премьера джаз - рок мюзикла «Мы одной крови», которую Международный центр современного танца «Вортэкс» поставил совместно с «Международным общественным фондом «Российский Фонд Мира» Ты здорово сыграл, станцевал и спел роль медведя Балу. Для тебя это новый опыт?
В.Ш. Да, и мне очень понравилось! Это вообще была прекрасная идея артиста театра оперетты Александра Бабенко - он стал режиссером мюзикла - и композитора, автора пьесы Владислава Сташинского. Мюзикл полностью основан на живом звучании, нет ни одной минуты исполнения под фонограмму. Этот спектакль существовал и раньше, тогда также набирали в него детей. Но он прошел несколько раз и прекратился, потому что сложно удержать людей, детей, собранных из разных мест надолго. А у нас большая детская школа, которая профессионально занимается танцами, тут есть коллектив профессионально танцующих детей, они владеют практически всеми видами танца.. С ними этот мюзикл можно делать на постоянной основе.
Д.Е Есть ли у тебя какие либо собственные проекты или замыслы?
ВШ. Есть коллектив - «Степ —шоу «Вортэкс», где я с братьями и сестрами по tap dance танцую. Хочется с этим коллективом сделать что то такого же масштаба, как этот мюзикл: с режиссерами поработать, с музыкантами. «Вылить» все в какую то единую историю, чтобы получилось шоу, на которое придут люди и узнают, что такое степ.
Д.Е Что бы ты посоветовал человеку, решившему заняться степом? Что в этом танце главное?
ВШ. Во - первых, посоветовал бы не бояться, а делать. Степ - это не спорт, это искусство.
Д.Е Так что же все таки главное - настроение, атмосфера, танцевальная подготовка или кураж, как говорил герой фильма «Зимний вечер в Гаграх»?
В.Ш. Главное все, только в другом порядке. Кураж - он где то дальше уже. Хотя, в начале тоже, возможно, он нужен. Но это зависит от педагога - он должен этот кураж ученику передать, чтобы тот мог зацепиться за него. А вообще кураж — это, когда ты уже владеешь танцем. Ты можешь импровизировать, простейшие вещи делать: какие нибудь два удара, но это будет выглядеть так стильно, что люди начнут реагировать. Вот, когда играют на музыкальных инструментах виртуозы — там кураж! Изначально самое важное не бояться и научиться переносить вес тела с одной ноги на другую. Это то, что касается механизма исполнения. Еще надо научиться слушать. Если не умеешь слушать, то хотя бы считать, чувствовать фразу. Все остальное - внутреннее.