Главная » Сама по себе: танец как способ существования
Сама по себе: танец как способ существования
02.11.2016
Вечером 19 октября в московском Театре Луны в очередной раз давали спектакль режиссера Дарьи Поповой «Мата Хари: глаза дня». В главных женских ролях выступали Анна Терехова, сыгравшая Клод Франс, и Елена Захарова - Гертруда Целле (Мата Хари). Несмотря на задержавшееся в столице ненастье, а может, именно из-за него, желающих увидеть постановку оказалось более чем достаточно: вдоль лестниц большого зала выросли дополнительные вереницы стульев.Пьеса Елены Греминой «Глаза дня» имеет еще одно, поясняющее, наименование: «Фильмовая мелодрама 1928 года о жизни, любви и разоблачении знаменитой шпионки Мата Хари в пяти фильмах». Соответственным образом выстроено действие - не актами, а фильмами.Первая «фильма» рисует зрителю жизнь Клод Франс, «звезды немого кино в припадке черной меланхолии», в Париже 1928 года. Картина, скажем откровенно, не для слабонервных: жалкое, окутанное дурманом кокаина и алкоголя существование, питающееся лишь озлобленностью на предавший ее забвению мир и воспоминаниями о собственном былом блеске. Еще, вероятно, возможностью время от времени излить накопившуюся желчь на гадкого слугу-старика, который щедро платит госпоже презрением и, похоже, вместе с ней погрязает в омуте сумасшествия…Безысходность и даже мерзость происходящего, подчеркнутые агрессивной манерой общения героев и мрачным цветовым оформлением сцены, повергает аудиторию в своего рода безрадостный транс, созвучный настроению действия.Немногие красочные события в жизни опустившейся кинодивы - повторяющиеся явления ей духа Маты Хари, одно из которых открывает спектакль. Тонкая, гибкая фигура женщины, облаченная в яркий восточный наряд, легкой танцующей поступью движется в клубах лилового тумана в сопровождении астральной музыки. Зрелище, завораживающее и притягательное, - для Клод, должно быть, не менее, чем для зрителя, - однако звезда прилагает все силы, чтобы изгнать видение, которого, похоже, смертельно страшится. Как же и когда переплелись нити, сотканные мойрами для неких Ханны Виттиг и Гертруды Целле? Куда сгинули эти женщины и как появились Мата Хари и Клод Франс? Почему погасли «глаза дня» (именно так переводится сценический псевдоним легендарной исполнительницы экзотических танцев)? Ответы на эти вопросы зритель узнает при просмотре последующих «фильм».Их тональность неизменна: Гертруда, ставшая затем Матой Хари, несмотря на все тяготы своей жизни, останется единственной сияющей теплым светом фигурой действия. Все сколько-нибудь красочные элементы, появляющиеся на сцене, так или иначе являются эхом этой загадочной женщины, - будучи лишь россыпью цветочных лепестков.Великолепное музыкальное и хореографическое оформление - в постановке, посвященной знаменитой танцовщице, иначе и быть не могло, - играют важнейшую роль в передаче атмосферы. Как и сама жизнь Маты Хари, оно представляет собой удивительное попурри изящных мотивов Востока и Запада. Вообще, тема танца как способа существования проходит сквозь всю пьесу. Своеобразным драматическим рефреном звучат наставления прославленной артистки (то ее призрака - виновнице собственной гибели, то еще не разоблаченной шпионки - своей восторженной поклоннице, уже приготовившейся предать): «Просто нужно понять это - что ты можешь все. Ты поймешь это. Потом становишься на цыпочки, на самые кончики пальцев. Набираешь в грудь как можно больше воздуха. До конца, до конца. И тогда, все, что было с тобой, все, что было с тобой, что сделали с тобой другие люди, что ты сделала с другими людьми - все исчезает. И ты можешь танцевать. И ты можешь все».Постановка Дарьи Поповой создает таинственный образ невероятной, противоречивой женщины: все восхищаются ей, но никто не любит, ее устам внемлют, но не слышат, от нее требуют ответов, но не могут и не пытаются понять. «Моя дорогая, ни о чем никогда не говори с мужчинами. Все, что ты ему скажешь, будет истолковано против тебя», - советует она тогда еще никому не известной Ханне Виттиг, хотя совсем незадолго перед этим раскрылась капитану контрразведки Леду (персонажу тем более зловещему, что его играет Владимир Тягичев, ранее весьма правдоподобно исполнивший роль жестокого мужа Гертруды): «Государство нельзя любить. Государству нельзя изменить. Можно любить мужчину. Изменить можно только себе».Уникальная позиция артистки, доверительно высказанная ею своей почитательнице и мнимой подруге Ханне, является как смертным приговором Маты Хари, так и наиболее ясным выражением ее личности: «Деньги мне платят мужчины... но вовсе не за любовь. Скорее, за презрение. За то, что я презираю их убогую политику... их бездарную войну... их жестокие государства... За то, что Мата Хари - сама по себе и не играет в их скучные игры».Танцовщица и шпионка осуждена на расстрел. Но существует ли смерть на самом деле? Возможно, как она сама в это верит, она будет жить вечно? Настигнет ли Ханну Виттиг-Клод Франц кара за предательство? Или осуществится ее самое заветное желание - быть Матой Хари? «Когда оружие появляется на сцене, в конце концов, оно непременно стреляет», но обязательно ли выстрел приводит к смерти, и если да, то к чьей? Множество тайн скрывается в переплетении судеб двух женщин; зрителю предлагается разгадать столько из них, сколько сумеет.Автор: Ника Рыбалка
Безысходность и даже мерзость происходящего, подчеркнутые агрессивной манерой общения героев и мрачным цветовым оформлением сцены, повергает аудиторию в своего рода безрадостный транс, созвучный настроению действия.Немногие красочные события в жизни опустившейся кинодивы - повторяющиеся явления ей духа Маты Хари, одно из которых открывает спектакль. Тонкая, гибкая фигура женщины, облаченная в яркий восточный наряд, легкой танцующей поступью движется в клубах лилового тумана в сопровождении астральной музыки. Зрелище, завораживающее и притягательное, - для Клод, должно быть, не менее, чем для зрителя, - однако звезда прилагает все силы, чтобы изгнать видение, которого, похоже, смертельно страшится. Как же и когда переплелись нити, сотканные мойрами для неких Ханны Виттиг и Гертруды Целле? Куда сгинули эти женщины и как появились Мата Хари и Клод Франс? Почему погасли «глаза дня» (именно так переводится сценический псевдоним легендарной исполнительницы экзотических танцев)? Ответы на эти вопросы зритель узнает при просмотре последующих «фильм».Их тональность неизменна: Гертруда, ставшая затем Матой Хари, несмотря на все тяготы своей жизни, останется единственной сияющей теплым светом фигурой действия. Все сколько-нибудь красочные элементы, появляющиеся на сцене, так или иначе являются эхом этой загадочной женщины, - будучи лишь россыпью цветочных лепестков.
Великолепное музыкальное и хореографическое оформление - в постановке, посвященной знаменитой танцовщице, иначе и быть не могло, - играют важнейшую роль в передаче атмосферы. Как и сама жизнь Маты Хари, оно представляет собой удивительное попурри изящных мотивов Востока и Запада. Вообще, тема танца как способа существования проходит сквозь всю пьесу. Своеобразным драматическим рефреном звучат наставления прославленной артистки (то ее призрака - виновнице собственной гибели, то еще не разоблаченной шпионки - своей восторженной поклоннице, уже приготовившейся предать): «Просто нужно понять это - что ты можешь все. Ты поймешь это. Потом становишься на цыпочки, на самые кончики пальцев. Набираешь в грудь как можно больше воздуха. До конца, до конца. И тогда, все, что было с тобой, все, что было с тобой, что сделали с тобой другие люди, что ты сделала с другими людьми - все исчезает. И ты можешь танцевать. И ты можешь все».
Постановка Дарьи Поповой создает таинственный образ невероятной, противоречивой женщины: все восхищаются ей, но никто не любит, ее устам внемлют, но не слышат, от нее требуют ответов, но не могут и не пытаются понять. «Моя дорогая, ни о чем никогда не говори с мужчинами. Все, что ты ему скажешь, будет истолковано против тебя», - советует она тогда еще никому не известной Ханне Виттиг, хотя совсем незадолго перед этим раскрылась капитану контрразведки Леду (персонажу тем более зловещему, что его играет Владимир Тягичев, ранее весьма правдоподобно исполнивший роль жестокого мужа Гертруды): «Государство нельзя любить. Государству нельзя изменить. Можно любить мужчину. Изменить можно только себе».
Уникальная позиция артистки, доверительно высказанная ею своей почитательнице и мнимой подруге Ханне, является как смертным приговором Маты Хари, так и наиболее ясным выражением ее личности: «Деньги мне платят мужчины... но вовсе не за любовь. Скорее, за презрение. За то, что я презираю их убогую политику... их бездарную войну... их жестокие государства... За то, что Мата Хари - сама по себе и не играет в их скучные игры».Танцовщица и шпионка осуждена на расстрел. Но существует ли смерть на самом деле? Возможно, как она сама в это верит, она будет жить вечно? Настигнет ли Ханну Виттиг-Клод Франц кара за предательство? Или осуществится ее самое заветное желание - быть Матой Хари? «Когда оружие появляется на сцене, в конце концов, оно непременно стреляет», но обязательно ли выстрел приводит к смерти, и если да, то к чьей? Множество тайн скрывается в переплетении судеб двух женщин; зрителю предлагается разгадать столько из них, сколько сумеет.
Автор: Ника Рыбалка