Сказка о сказках

Спектакль «Сказки Пушкина», Театр Наций, Москва, Роберт Уилсон, Евгений Миронов.Уходящий год, объявленный «Годом Литературы», ознаменовался блистательным и  неординарным прочтением самого известного русского литератора А.С Пушкина. Потонувший в номинациях на «Золотую маску» спектакль московского Театра Наций «Сказки Пушкина», выплеснул на театральную общественность и публику полноводное цунами невиданного доселе на наших подмостках отношения к трепетному классику русской души.pushkin33-max-900Признанная звезда мировой театральной режиссуры американец Роберт Уилсон неустанно движется в своем творчестве по изломанным линиям авангарда, напоминая о том, что это удивительное направление искусства суть не застывшая сто лет назад классика, а вечно живая и развивающаяся форма видения мира. Его обращение к Пушкину — это прежде всего обращение к России, к ее глубинным культурным корням и безбрежной духовности.Для инсценировки автор выбрал пять известных сказок, которые входят в нашу жизнь буквально с пеленок. Ни о каких отступлениях от текста не может быть и речи: кристальной чистоты пушкинские строки звучат со сцены легчайшим кружевом слов. Они невольно произносятся вслед за актерами, будто молитва за священником.pushkin39-max-900Спектакль подобен дорогой книге с богатыми иллюстрациями. Как истинное литературное произведение, он начинается прологом и заканчивается эпилогом. У него есть Рассказчик (Евгений Миронов), который искусно ведет зрителя за собой по всем пяти крохотным шедеврам двух великих авторов - Пушкина и Уилсона. Никуда не деться от изумительного определения «Пушкин - наше все», однако еще Герцен упоминал, что «Пушкин как нельзя более национален и в то же время понятен иностранцам». Уилсон показывает нам своего Пушкина, увиденного очень современным и невероятно личностным взглядом. Взглядом человека из мира западной культуры, выросшего не на сказках Пушкина, но пропустившего гений поэта через бурный поток своего самобытного сознания.pushkinft20-max-900Чудо постановки Уилсона в ее необыкновенной цельности. Подробность в деталях, продуманность каждого жеста, обстоятельность сценографии, выверенность световых решений, кропотливость исполнения. За всем ощутима работа высоковольтного напряжения. От подобных монолитных спектаклей, сверстанных воедино в каждой мелочи без капли небрежения к чему бы то ни было, мы, признаться, уже отвыкли. Такое фундаментальное отношение к работе вовсе не обязательно свойственно всем иностранным и финансово благополучным проектам. Скорее, это почерк автора, его строгая требовательность к предельно точному выражению своих задач и идей. Все, что происходит на сцене поразительно и непривычно. Фирменный, уилсоновский сложный грим с будто неживыми, фарфоровыми, кукольными лицами, поднятыми бровями, замысловатыми париками, черными впадинами глаз. Сугубо утрированная гиперболизация актерских работ с не просто наигрышем, а даже неким  «переигрышем» и клоунадой в исполнении, присущими стилю мастера. Фантазийные костюмы - некоторые во всей своей красе и причудливости сработаны только на один единственный проход персонажа вдоль задника. Четкое подчинение каждого движения актеров музыкальному ритму, щелчкам, ударам, звону из оркестровой ямы. Затейливо выстроенные по замысловатым лекалам, как платье по выкройке, хореографические номера, когда каждый до миллиметра метко попадает не только в ритм, но и в ту самую точку на сцене, которую задумал автор. Ясная и лаконичная сценография: немногочисленные предметы декораций по цвету и геометрии существуют в очевидной, но весьма оригинальной перекличке с картинами Кандинского, Родченко, Филонова.pushkin27-max-900Цвет и свет, вернее, феерия света (художник по свету Эй.Джей. Вайссбард)  целиком подчинены друг другу и общей стилистике постановки. Идущая из древности русская тяга к цветистости и блеску схвачена уже в занавесе - обложке с нестерпимо яркими и переливчатыми облаками, солнцем, морем, одеждами молодца на фоне звездной бесконечности вселенной. Шутливость этого нарочитого кича смешно и неожиданно обыгрывается уже в первых секундах спектакля. В «Сказке о Рыбаке и Рыбке» световые контрапункты возникают всплесками ярких, без полутонов красок свойственных живописи авангарда. Задник служит своеобразным экраном, на фоне которого при помощи цвета, костюмов, пластики исполнителей и световой подачи рождается подлинное диво: фигуры актеров внезапно теряют объем и становятся плоскими, словно тени или  вырезанные из черной бумаги силуэты — выцинанки.  «Сказка о царе Салтане» творится в черно белой графике, чередующейся с блестками дымчатого серебра и жгучих неоновых вспышек. «Сказка о Золотом петушке» радует русским прянично - нарядным узорочьем, тогда как в «Сказке о медведихе» туманом разлита лирическая тургеневская грусть. «Сказки Пушкина» - тот самый случай, когда из классики литературы и классики целого художественного направления — авангарда взято самое лучшее и переосмыслено во всем возможном своеобразии. Уилсон без принуждения соединил западную эстетику и собственное ощущение от русской жизни с великим национальным сокровищем россиян. Оказалось, что поэзия Пушкина прекрасно ложится на сонги и современную музыку в стиле фрик - фолк, написанную специально для спектакля американской группой CocoRosie. Что русский мужик, убивающий рогатиной медведя вполне может походить на шамана североамериканских индейцев. Длинноволосый седой дедушка, повествующий об этом печальном событии в кресле - качалке - персонаж скорее из скандинавских сказок, чем из русской избы. Костюмы ткачих, поварих, стражников, гонцов созвучны эпохе конкистадорской Испании, а тридцать три богатыря забавно похожи на бесконечно уменьшающуюся матрешку в виде Дон Кихота. Веселый хулиганский замес разнообразных стилей и культур основан без сомнения на все той же западной традиции самовыражения без границ, табу и цензур, на внутренней свободе индивида, которая, возможно, до сих пор остается главной ценностью гражданских завоеваний Нового и Старого Света.pushkin25-max-900Роберт Уилсон сделал еще одну попытку «свесть Америку и Россию». На сей раз авантюра удалась. Спектакль начинается и заканчивается словом Любовь. Он закольцован любовью как венок сонетов. Именно эту движущую силу увидел американский режиссер в каждой из пяти сказок русского поэта и по своему сказал «Аллилуйя любви», которая еще может спасти мир.

Текст Дарья Евдочук

Фотографии с сайта Театр Наций

Отзывы

Добавить комментарий

Ваш электронный адрес не будет опубликован. Все поля обязательны для заполнения