Время -1929 год. Индустриальная революция в разгаре. Сигарная фабрика, доселе процветающая, начинает терпеть убытки. Сигары долгое время были нарасхват, но теперь начинают уступать место значительно более дешевым сигаретам. Машины активно заменяют людей в производственном процессе. Ручной труд крутильщиков сигар больше не в цене, работникам грозит увольнение.При производстве знаменитого табачного изделия с давних пор заведено читать во время работы газеты или романы. Для этого приглашается специальный лектор — образованный и культурный человек, который умеет с выражением и чудесной дикцией усладить слух крутильщиков сигар.На фабрику Сантьяго (засл. арт. России А. Пантелеев) выписали чтеца с Кубы. Хуан Хулиан (Дмитрий Чеботарев) молод, хорош собой, начитан и необыкновенно привлекателен.Под его обаяние тотчас же попадают скучающие дочери Саньтяго — замужняя, но несчастливая Кончита (А. Казакова) и юная романтичная барышня на выданье Марелла (А.Фурса).
Очень скоро в пленительного чтеца влюбляется вся фабрика, тем более, что для чтения Хуан выбирает не традиционную легкую и бездумную историю о любви, а большое и славное произведение из далекой России - «Анну Каренину».Знаменитый роман вихрем вторгается в души и сердца, начинает по своему расставлять акценты, вершить судьбы и влиять на события. Для старших поколений он оказывается многомудро - примиряющим, для юных - страстным и соблазняющим. Великая литература становится катализатором поступков, мерилом совести и отправной точкой для развития характеров героев.Идея пьесы не нова. Ситуация, когда искусство производит переворот в умах и жизни людей не однажды бралась за основу сюжета. Достаточно вспомнить отличный фильм Карлоса Сауры «Кармен» (1983).Тем не менее, пьеса Нило Круза - штучка тонкая. Великолепные диалоги (прекрасный перевод Евгения Казачкова). Трепетная чеховская атмосфера начала прошлого века, с ее вечным страхом разрушения налаженного и уютного бытия. Томительная страстность блистательной классики русской словесности. Автор умело вводит читателей в мир на сломе эпох, когда яростно менялось все вокруг, оставляя незыблемыми только вечные устои и чувства.
Удивительным образом фабула пьесы спроецировалась и на судьбу самого электротеатра «Станиславский». В недавнем прошлом фундаментальный традиционный театр с подмостками, занавесом, партером и балконами, устоявшейся труппой, извечными театральными интригами, вдруг был разобран на кусочки, раскурочен и превращен в новомодное арт - пространство.Новыми возможностями незамедлительно воспользовались режиссеры. Спектакли теперь строятся по лекалам быстрого и дешевого образца — к чему городить дорогие, ручной работы декорации, когда можно синтезировать все варианты современной сценографии? Тут и непременный видеоряд, без которого редко обходятся актуальные постановки, и лаконичность деталей и конструкций, и живая музыка. Зрительские места теперь можно расставлять на усмотрение режиссера: крутить огромное помещение и так, и эдак.
Все это коснулось и «Анны в тропиках». Зал вытянули в продольные линии,освободив место для танцев, передвижений актеров и музыкального коллектива Simple.Music. Зрительские ряды стали такими непомерно длинными, что публика по-жирафьи тянула шею в безуспешных попытках разобрать, что же говорится и творится на другом конце. Нетривиальная задумка менять сцены при помощи белой простыни, от которой то и дело приходилось уворачиваться зрителям первого ряда, заставила ностальгически взгрустнуть по переливчатому бархату кулис.Актерам на «взлетной полосе» обновленной сцены тоже пришлось не сладко. Старшее поколение играет с привычной отдачей: честно, вдумчиво, технично. За образами Сантьяго, Офелии (засл. арт. России Л. Лушина), Паломо (Р. Дробот), Кончиты стоят добротные актерские работы, в которых еще ощутимо традиционное качественное образование «по - Станиславскому». Но до чего же чужеродными этой сугубой модерновости обстановки, убогому полу черного пластика представляются их выверенные жесты, классические интонации, отлично поставленные голоса! Чувствуется, что исполнителям неудобны смещенные с привычных мест точки и пересечения, от которых нужно играть в ту или иную сторону зала. С их абсолютным пониманием, того, что они делают, актеры великолепно смотрелись бы как раз на обычном углубленном полукружие деревянных подмостков академического размера.Молодое поколение передвигалось по длинному танцполу более раскованно. Их ничуть не смущала новизна антуража, но явно недоставало опыта, даже в самых, еще студенчестве отточенных, моментах. Например, в танце. С хореографией здесь все как то трагически не сложилось. Не оправдали себя ожидания зажигательных кубинских танцев, а попытка исполнить модный в 20-е шимми выявила удивительную непластичность актеров, прыгающих, как школьники на выпускной дискотеке. Не ясно и для чего Элиадесу (Александр Милосердов) понадобилось рядиться в степовки, ведь он со всей очевидностью не имеет понятия даже о базовых шагах американского степа.Разумеется, все эти «приятные мелочи» служат для воссоздания ауры времени, стиля и атмосферы. Действию с успехом вторит музыка live в исполнении Дмитрия Волкова.и ансамбля Simple.Music. Маленький оркестрик делает свое дело сосредоточенно и профессионально, бесконечно отвлекая от событий на сцене - настолько хочется на него смотреть и его слушать вне всего остального.
И если музыканты в точности попали в эпоху и эстетику пьесы, то общее настроение осталось все же очень московским, зимним, узнаваемым. Видимо, понимая, что сумерки недостаточно пахнут «ямайским ромомо» на сцену вывезли даже некую курильню с ароматами, окутавшими публику пряным дымом новой сигары под названием «Анна Каренина». Однако мухи все одно остались отдельно от котлет — истомный тропический дурман не получился, кубинский карнавал тоже.Случился просто новый спектакль по хорошему произведению. Он задает точные вопросы, возникающие всегда, когда вырубаются «вишневые сады» - лететь ли вперед вместе с «ветром перемен» или сидеть «собакой на сене» на добротном, старом, мощном основании? Сказать по правде — на этот вопрос еще никому не удалось ответить.Текст Дарья Евдочук
Фотограф Олимпия Орлова