Я бы хотела начать разговор с перформанса. Жанр живет уже полвека, а это солидный срок. Можно его назвать сегодня актуальным искусством?Знаешь, интересная штука. У меня двойственное к этому отношение. С одной стороны мне кажется, что перформанс уже относительно «классический жанр», не избитая тема, но искусство, уходящее в прошлое. Но с другой... Вот вчера у нас были перформансы в «Север-7» в рамках выставки «В отсутствии художника». Все было довольно классически по форме, по чувствам – по всему. Но он был настолько хорош! Когда встречаешься с живописью современного художника, ты же не думаешь «Это картина, значит, это не современное искусство». Тебя она либо трогает, либо нет, и неважно, насколько значимо это произведение. Может быть и такое, что ты смотришь на Пикассо, и не испытываешь никаких чувств. Я хочу сказать, что такой диалог либо происходит, либо нет в независимости от жанра. Перформанс уже воспринимается как «картина», но это не мешает ему являть новые и интересные работы. Я задумалась об этом именно после вчерашнего перформанса в "Север-7".Если говорить про себя, то сейчас мне сложно делать что-то, что можно было бы назвать «классическим» перформансом. Он уже прошел у меня в голове критическую точку. Может быть, даже жаль.
В одном из интервью Витто Аккончи как раз говорил, что невозможно заниматься перформансом всю жизнь. Это способ познания себя, и когда ты понимаешь, чем будешь заниматься, ты бросаешь это дело.Это точно так. В перфомансе есть познание себя. Да и в любом искусстве это есть, но в перформансе в большей степени. Он связан с телом, а тело – это существенная часть нас.Ты сейчас много занимаешься видео-перфомансом. Как медиа изменяет этот жанр? Сложный вопрос. Попытаюсь объяснить. Брюс Науман сначала мне был совершенно непонятен. Впервые я увидела его перформанс «Топологические сады» на Венецианской Биеннале. Из слепков вытекала вода, даже фонтаны. Выглядело ужасно, словно из мертвого тела течет вода. Помню меня тогда спросили, как мне эта работа, и я ответила, что она мне не понравилась. После этого я встретила другую работу его – Raw Material with Continuous Shift MMMM. На видео вращающаяся голова, и это совершенно скульптура, не смотря на то, что это видео. Оно адресует к скульптуре или живописи.То есть видео открывает для перформанса путь к скульптуре и живописи?Да. В нем должна проявляться некая скульптурность, живописность. Например, у Вити Алимпиева есть эта живописность в его видео-перформансе.Но твои видео перформансы отличаются от того, что делает он. На мой взгляд, у тебя силен критическо-феминистский аспект.Честно говоря, я всегда была далека от феминизма, но если мне скажут, что я феминистка – не обижусь.То есть твои перформансы все же о другом?Ну как... Просто они женские. Если бы я была мужчиной, они были бы другими. Я чувствую себя прежде всего человеком, женщиной. Но когда я работаю над видео, для меня важно, чтобы в нем была та скульптурность, о которой я говорила.Возможно, тебе важна живописность и видео как медиа из-за твоего бэкграунда? Я имею в виду учебу в Мухе.С одной стороны для меня это важно, но с другой я стараюсь не зацикливаться на картинке. Она важна, но я не растворяюсь в мелочах. Например, после просмотра работы «Только мои» у меня все спрашивали: «Алена, почему ты не покрасила стену в ровный цвет?» Для меня это было совершенно неважно. Наверное, когда-нибудь я пойму, что это неправильно и буду делать по-другому. Я отношусь к этому достаточно серьезно, но не слишком. Наверное, поэтому в «Лидо» камера стоит то так, то эдак. Хотя, думаю, что если бы снимала сейчас, то все было бы иначе. Но есть такое правило –как сделала, так и будет.[caption id="attachment_80190" align="aligncenter" width="1280"]
Перформанс Девушка с Урала[/caption]Как твое специальное художественное образование помогло тебе как современному художнику?Не то чтобы помогло. Все просто: если бы не классическое образование, я бы не приехала в Петербург, не узнала бы людей, которых знаю теперь, и никогда бы не занялась современным искусством. Я бы просто не знала, что оно есть. Это последовательный путь.Когда в Мухе появились новые требования, стали ставить плохие оценки за классическое рисование, нужно было выдумывать что-то свое, я поняла, что это новая страница – классический рисунок в прошлом. Так происходит все время: в определенный момент ты думаешь, что разбираешься во всем, но потом понимаешь, что тебе ничего уже не нужно, и начинаешь заниматься перформансом. В перформансе ты чувствуешь себя уверенно и думаешь о том, что надо двигаться дальше. И так раз за разом. Хотя возвращения тоже бывают.Ты все еще с PARAZITами?Да. Это хорошая возможность не терять сноровку между большими проектами. Например, сейчас я делаю для них проект о Беларуси, только вчера выставила одну из частей работы. Она связана с текстом. Наверное, на меня так Семен Мотолянец повлиял.Расскажи о своем кураторском опыте на фестивале, который ты делала в прошлом году.Я только после фестиваля поняла, какие кураторы хорошие люди. Они о тебе заботятся, берут интервью, исправляют твои тексты. Обычно ведь как? Ты один на один со своей несчастной работой. Это все очень грустно. Куратор – это человек, который уже полюбил тебя немного, отнесся по-доброму. А художники, на мой взгляд, нуждаются во внимании. Когда ты проявляешь к ним хоть чуточку внимания, даже знаменитости откликаются и идут навстречу.Самое ценное, чему я научилась на фестивале, – это терпение. Переписываться с художниками очень тяжело. Такие простые вещи, как написать «спасибо» за полученное письмо или правильно подписать файлы, которые отправляешь. Ты не придаешь значения этим мелочам, пока не побудешь в шкуре человека, устраивающего выставку. Обратная связь очень нужна, а это действительно сложно.Иногда я чувствую себя куратором по отношению к другим художникам. У меня есть такое качество, я люблю смотреть других художников.
Да, я заметила. Ты сейчас очень внимательно смотрела видео Дениса ПатракееваОтвлеклась от вопроса. Теперь про фестиваль. Фестиваль назывался «Любить смотреть», хотя, конечно, громко сказано –фестиваль. Мне кажется, я плохо представляла себе значение этого слова, когда взялась за дело. Я придумывала названия, писала тексты – это было ужасно. Потому что мне к своим работам непросто написать какие-то описания, а здесь нужно к целому фестивалю.На самом деле я хотела собрать вместе художников, которые занимаются видео. Отбор был ужасно неправильный для куратора. Я брала тех, кто интересен мне: например, Настя Кузьмина или Таисия Круговых, Ира Циханская, Миша Максимов – все они из Москвы, Роман Аксенов из Беларуси, Надя Горохова и Костя Неверов – из Петербурга. В итоге 24 человека. Контент был отличный, а вот гостей было мало – это главная неудача. D остальном все было неплохо. Я бы хотела повторить.Над чем сейчас работаешь? Какие планы?Я работаю над новым проектом: решила задокументировать все встречи с человеком, с котором недавно познакомилась и сделать из этого фильм. Однако публичного показа не будет. Я показываю его людям и прошу в ответ мне что-то написать, нарисовать, снять. В результате я хочу показать эти отклики на видео. Это возвращаясь к теме о нехватке отзывов и обратной связи. Проект достаточно сложно реализуем, и я пока не поняла, как его выставлять. Так что пока работаю, и конец еще не близок.Беседовала куратор выставки Мария Андрющенко