Вихрь ярких бликов от звездного фонаря, вихрь движений, желаний героев, вихрь работников сцены, оголтело меняющих декорации – таким предстает перед зрителями спектакль «Мадам Бовари» на сцене театра Балтийский Дом. Режиссер Наталья Индейкина поставила сентиментально-драматичную историю о том, насколько часто человек заблуждается в себе, в других людях – и в жизни в целом.
Некогда Дон Кихот начитался рыцарских романов, и ему захотелось стать рыцарем. Эмма читала романтические произведения Шиллера, где описаны «несчастные и прославленные женщины», и ей хотелось походить на них. Или стать прекрасной дамой, которая будет сидеть в башне старинного замка и ждать рыцаря. Девушка, даже выйдя замуж, не оставляет своих мечтаний. Она не желает воспринимать мир таким, какой он есть, хочет эстетизировать жизнь, и какое-то время это успешно получается.
Правда, вдвоем с мужем это сделать ей так не удается (это пародийно показано в эпизоде с коляской, которую покупает для жены Шарль вместо желаемой ей кареты), поэтому она тянется к другим «принцам».
«У Бога особое чувство юмора. Он обращает наши сердца к тем, кто не имеет на них никакого права», - говорила леди Крум из стоппардовской «Аркадии». Артисты, играющие мужчин, выбранных Эммой – Родольфа (в исполнении Валерия Соловьева) и Леона (в исполнении Александра Чернышева), не успевают явить свой характер во всей полноте – поэтому предстают достаточно однобоко. Нечуткие, эгоистичные, чувственные, постепенно остывающие к своей пылкой и щедрой любовнице выглядят некой злой карикатурой или обобщенно-собирательным образом мужчин-бабников. Никакой глубины характеров и угрызений совести у них нет, да и страсть не кажется столь сильной и всепоглощающей, какой она явлена на страницах романа Флобера.
Удается поиграть и рассказать о своем герое Константину Анисимову, исполняющему роль Шарля Бовари. Его герой любит свою жену и преданно служит дому в другой, менее эстетичной, бытовой, полезной форме. Врачующий тела постоянно спасает жизни (хотя провалы тоже случаются) - чем не рыцарь? Он увлечен своим делом, своим стремлением доставить Эмме удовольствие, и поэтому забывает все на свете – и то, в каких сапогах он ходит и то, как он выглядит. Приходя домой, Шарль усердно обливается туалетной водой, чтобы источать столь же трепетные запахи, что его жена. Но этого мало для того, чтобы соответствовать идеалам Эммы. Человеку не переделать свою натуру, не подогнать себя под представления другого, потому что воображение всегда богаче и разнообразнее реальности. Артист играет мягкого, неуверенного, незлобивого человека, на миг обретшего мечту и легкомысленно доверившегося ей. В конце спектакля он останется наедине со своим одиночеством и реальностью, которая постоянно заявляла о себе, но он не желал замечать ее. Так же как это делала Эмма, его девочка-мечта, Синяя птица, которую он так и не смог поймать.
Конечно, это спектакль не о стремящейся к эмансипации женщине. Степень активности женщины в позапрошлом веке была невелика – отсюда и вытекают трагедии, о которых много писал и Флобер, и Ибсен. Но и сейчас многие, как и женщины, так и мужчины, несмотря на кажущуюся активность, страдают теми же мигренями души. Потрясающий инфантилизм, обломовская романтическая мечтательность присуща многим людям и лекарство от этого синдрома розовых очков только одно – реальность, крепко ударяющая по затылку.
Эмма Бовари Екатерины Решетниковой пассивно ожидает принца и счастья, и это самоуничтожающее чувство не может привести в движение разум. «Хочу, хочу, хочу!!!!», – повторяет она. Это крик утопающего, не желающего сделать хотя бы одно телодвижение, чтобы выбраться из тины жизни. Весьма понятный крик. Жестокий, эгоистичный, но в то же время крайне беспомощный. Кричать – это единственное, что может делать этот человек. Эмма Бовари в исполнении Екатерины Решетниковой – вечная девочка, мечтающая о принце. Одна краска пунцовым цветом горит в ней – жажда необыкновенного, поэтичного, волнующего кровь. Она, ломая руки, мечась из стороны в сторону, озираясь кругом, не может увидеть того, что ей грезилось, того, что было таким реальным в ее воображении. Мир не тот. «Так это и есть страсть?», - недоуменно спрашивает она, отдаваясь неумелым ласкам мужа. «Так это и есть жизнь?», – можно продолжить за нее это искреннее удивление и недовольство окружающим миром.Крутящийся поворотный круг, как и крутящийся звездный фонарь настраивают на нужную скорость темпоритм спектакля. Каждая мизансцена не похожа на другую – монтировщики бешено носятся по сцене, молниеносно перемещая реквизит – и эта скачка рифмуется с состоянием героев, жаждущих того, чтобы идеал соответствовал действительности и был достижим. Но жизнь постоянно меняет декорации, ставит человека в новое положение, дарит новые чувства, моментально вмешивается в ставшее привычным. И оказывается, что редка не столько взаимная любовь (ее часто посылает жизнь!), сколько продолжительность чувств, умение сохранить их, несмотря на время и неожиданные обстоятельства, которые щедро посылает судьба.Постоянное чередование быта и мечты, низкого и высокого – вот те качели, от смены положения которых зависит эмоциональное настроение зрителя. С помощью нескольких игровых площадок и параллельных действий режиссеру удается красочно явить разрыв между бытом и мечтой, который испытывает Эмма. «Я люблю поэзию, но ничего не понимаю в навозе», – говорит она. Героиня существует в конфликте с большим миром, отвергая его, и мир платит ей за это. В жизни все переплетается, ведь недаром писал Чехов: «Люди обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни». Становится и смешно, и грустно, что жизнь состоит из навоза и поэзии, и в разное время какого-то из этих двух «благ» становится больше.
Достаточно ироничное отношение режиссера к выстраиваемому художественному миру и героям перемежается нотками экспрессивных попыток улететь в заоблачные дали. Таким образом, спектакль представляет собой вечную борьбу циника и романтика, живущих в человеческой душе.Текст: Елизавета Ронгинская
Фотографии предоставлены организаторами театра