25 июня в Доме молодежи Санкт-Петербурга в рамках проекта «Встречи под абажуром» был приглашен народный артист РФ, лауреат различных премий, актёр театра и кино Иван Краско. Беседу с гостем вёл Алексей Николаев, актёр и преподаватель Университета Культуры. Замечательный рассказчик должен и на письме быть от первого лица, поэтому мы предлагаем вашему вниманию несколько рассказов из жизни и о жизни.
Текст: Екатерина Приклонская
Фотограф: Йоанн Санчез (Yoann Sanchez)
Простой крестьянский парень
Я был очень застенчив и, когда служил на флоте, только на 4 курсе решился пойти в кружок художественного слова. Станиславский говорил, что одно из необходимых качеств актёра – это воля. Она у меня долго вырабатывалась. Я долго не знал, какие во мне заложены силы, пока не сыграл царя Креонта в пьесе Жана Ануя «Антигона». Евгений Львович Шифферс, режиссёр спектакля, предложил мне эту роль, на что я сказал:
— «Как я могу сыграть роль царя, да ещё древнегреческого, когда я простой крестьянский парень?».
— «Моё дело дать тебе роль, а твоё — сыграть эту роль, если ты конечно актёр», — ответил на это Шифферс, нанеся мне сильный удар по самолюбию.
Что такое царь?
Чтобы вжиться в роль, я стал ходить по Невскому с ощущением того, что вокруг мои подданные. Я наблюдал, все ли они довольны жизнью, и обнаружил, что это лояльный народ. Шифферс стал замечать изменения во мне и сказал, что я иду по правильной дороге. Тут я понял, что мне нужно найти своего бунтаря.
В метро, я проверяю взглядом людей, сидящих напротив. Однажды я напоролся на необычный экземпляр: это был молодой атлет, ему мой взгляд сразу не понравился. Но на моей стороне преимущество — я знаю, чего хочу, а он нет. Ему эта игра в гляделки пришлась не по душе, он дёрнулся, и тут мне стало ясно, что он пропустил свою остановку… а я-то свою уже давно проехал! Последняя станция, все выходят, оглядываются на нас, и я говорю:
— «Ну что, может быть, выйдем?»
— «Да уж выйдем», — отвечает он и начинает пятиться, чтобы не потерять взгляд.
— Я ему: «А что ты меня боишься?»
— «Я, тебя!?… поток оскорблений!»
— «Подожди, сынок, сейчас я тебе всё объясню, всё очень просто: дело в том, что я царь».
Во мне родился царь. У Станиславского это называется найти зерно роли.
Царство Фаины
В этот день, помимо привычных опозданий Фаины Григорьевны Раневской, из-за своего инцидента опаздывал и я, поэтому об этой истории знаю по рассказам. В то время театр имени Моссовета возглавлял Юрий Александрович Завадский. Ему не нравилось, что Раневская опаздывала, а для её царственной особы минут 10-15 было в порядке вещей. Но в этот раз ему такой расклад надоел, и он предложил встретить её бойкотом, ведь ругаться Юрий Александрович не умел, обычно говоря лишь: «Фаня, вы какашка». Через 15 минут является наша царица и говорит: «Доброе утро, коллеги». Однако все занимаются своими делами, будто её нет. Тогда Фаина посмотрела на часы и сказала: «Странно, уже пятнадцать минут двенадцатого, а никого нет…», — и добавила: «…не пойти ли мне пописать».
На то она и Раневская.
С корабля на театральные подмостки
Командир корабля был суровый, но его любили. Я боялся сказать ему, что хочу стать артистом, но всё же решился. В ответ на это он дал указание подготовить басню, как в театральном училище, и через три дня собрал комиссию из салаг-первокурсников. Я начал читать «Мартышку и очки» и на половине запнулся из-за того, что голос деревянный, зажался и остановился. «Ну вот, мичман, говорил же я вам, не надо тратить время», — сказал командир. А у меня подступило «быть или не быть», я должен доказать, что могу и тут я говорю: «А дома то у меня получалось!». Все в хохот! Но я не отступился и сказал, что должен понять, в чём дело. Командир всех выгнал, закрыл дверь на ключ, отвернулся и сказал читать. Минуты две меня трясло и я, закрыв глаза, прочитал ему эту басню, как я её внутри слышал, как я её дома читал. Мне было так страшно поднять глаза, как вдруг огромная рука легла мне на плечо, и я увидел, что командир плачет. Тогда же он сказал: «Сынок, не знаю, что ты будешь делать на флоте, но без театра тебе не жить».
И ничего не стыдясь, мы зарыдали. В этот момент и родился артист Краско.
Только положительный герой
В театре мы прочитали пьесу «Конец» М. Шатрова о последних днях Гитлера, потом зайдя в Дом Актёра, я увидел Юрия Владимировича Никулина, я так и кинулся к нему с предложением сыграть Гитлера. Что с ним стало: «Ты кто такой? Что это ты мне предлагаешь? Он меня опоганит! Уйди отсюда!».
Такое непосредственное отношение меня развеселило, и я рассмеялся. Это был единственный раз, когда я виделся с Юрием Никулиным. Именно тогда я понял, что роли накладывают свой отпечаток.
Владимир Бортко предложил сыграть мне страшного убийцу Черепа в его «Бандитском Петербурге». При подходе к главной сцене, где я в кадре убиваю человека, у меня случился инфаркт. Два года я не снимался, и вот снова предложили сыграть отрицательную роль, на этот раз в фильме «Коррупция» — и у меня опять сердечный приступ. Тут я понял, что это мне знак свыше, не нужно мне таких людей играть, слишком я для этого добрый.
Пророк
Михаил Козаков замечательно читал Пушкина и Бродского, но как-то раз он сказал мне, что боится читать «Пророка» — у него не хватало дыхания. По его мнению, в конце должна быть какая-то шаляпинская мощь. Я испытывал то же самое, но не мог сформулировать.
И тут, подытожив встречу, Иван Иванович прочитал, возможно, с той самой мощью пушкинского «Пророка», за что зал аплодировал ему стоя.
/p