В прошлом месяце наш журналист делал репортаж с юбилейного концерта групп para bellvm и «Площадь Восстания» в клубе MOD. «Создавалось впечатление, будто все забыли про такой большой праздник «para bellvm», — говорилось в нем. Именно этот неоднозначный и такой разный прием двух групп подтолкнул автора репортажа разобраться, в чем дело. А на вопросы отвечал никто иной, как лидер дарк-рок коллектива para bellvm Леонид Новиков.

Невероятно начитанный и вдумчивый, он с доброжелательной улыбкой делился своими размышлениями, шутя и посмеиваясь. Крестный путь русских рокеров, крах музыкальной журналистики и увлекательные истории из жизни para bellvm — об этом и многом другом рассказал Леонид.

 «Я отчаянно взбиваю маслице»

 —  В 2010 году вы сказали в интервью для FUZZ.tv: «Вся наша инди-культура находится в коллапсе. Уныние и пресыщение. Пустые залы». Это было больше двух лет назад.

Вспомним недавний концерт в клубе «MOD»9-го февраля. Публики во время выступления группы para bellvm перед сценой не только было меньше, но и поздравляли вас скудней, чем «ПВ».

У нас сейчас заново формируется аудитория. Наш рок-слушатель обновляется примерно раз в полтора года.

В начале своей творческой деятельности мы выступали на разогреве Короля и Шута с Бригадным подрядом и Тараканами. Это был панк-концерт. Почему-то этим панкам мы понравились, и у нас появились не полные, но залы.

Но тот старый состав группы откровенно «зассал», заявив мне: «Этой аудитории мы не хотим, мы вообще хотим играть джаз». Как нормальный пиратский капитан, я утопил этот бунт на корабле в крови: я распустил группу.

Дальше я связался с некими металлистами, за 2 недели была отрепетирована программа. Получился металлический говнорок. Когда диски оказались у меня в руках, я понял, какую совершил ошибку. Я спрятал весь тираж. В сеть он, правда, все равно просочился. В сердцах я свернул группу.

Позднее, по инициативе друзей собрался новый состав. Мы вернули былой фан-клуб, собирали залы в 300-350 человек – тогда даже это было круто.

Потом на басу стала играть моя супруга (Елена Новикова). Но родились дети, и мы сошли с дистанции.  В то же время я перешел из FUZZа в журнал Rolling Stone, издаваемый маленькой, но корпорацией с той еще дисциплиной. Я был не готов к такой работе и по большому счету деморализован. Поэтому, я практически не писал в тот момент песен.

Когда я расстался с этой работой и профессией и начал работать арт-директором, ко мне вернулись силы. «Книгу Царств» мы написали в едином порыве. Барабанщика у нас не было. Лена тогда сломала руку и бас-гитарные партии в альбоме свелись к минимуму. Но былых проблем как с прошлыми составами в плане игры в рок-н-ролл не возникало.

Уже на этом отрезке пути можно проследить, как часто нам заново приходилось набирать аудиторию.

— А что по поводу концерта в MOD скажете?

Когда мы вышли на сцену 9-го февраля в «MOD», я давал себе отчет в том, что только треть публики – наша. Кое-кто пришел из тех, кто был давным-давно в «Молоке» (para bellvm выступали там еще в детстве своей группы). Я был удивлен. Ничто на земле не проходит бесследно, гордиться-то есть чем. И спасибо «восстанцам» («Площадь Восстания»). Они давно подготовили свою публику к нам, и публика нас восприняла благожелательно.

А еще причина скудной публики может быть и в другом. Мне эту идею подсказала Соня Соколова (глав.ред. Zvuki.ru –прим. авт.). Она писала по поводу проблемы «сублимированной среды» и онлайн-голосования на выборах: «Ребята, что вы делаете? Зачем вы устраиваете это — вы тем самым проваливаете явку».

Если отвлечься от голосования — вот встреча «ВКонтакте»: вы предлагаете пользователю нажать на кнопку. Пользователь нажимает на кнопку «Пойду» и это приравнивается в его сознании к фактическому уже состоявшемуся походу на концерт. Он уже сходил. Все переходит в интернет. Вот и итог.

  — Вас не расстраивает то, что, все-таки, который концерт вас слушает небольшая по количеству публика?

 Ничего страшного, это нормально. Часть ушла, а приличная часть осталась. Люди стоят, подпевают. Я считаю, что сейчас будет еще лучше. Не сказать ведь, что мы постарели. Я чувствую себя, как и раньше, я и выгляжу так же. Никто не скажет, что мне сорок лет. Осталось только похудеть, но это не сложно. (смеется)

Мы уже входим в число неких культовых групп. Неловко так про себя говорить, но вроде действительно входим. Даже те, кому мы не нравимся, говорят: «Ну, это же не пионеры,  эта группа – о-го-го! Играют-то нормально». Меня такое положение вещей устраивает. Я знаю, что многих нам подобных за отчетное время прихлопнуло, о многих группах забыли. Нужно же делать какие-то движения. Как лягушонок, который не утонул в молочке, а маслице взбил. Я отчаянно взбиваю маслице.

  — А времени и сил сейчас хватает на то, чтобы двигать группу вперед?

 Конечно! Я великий прокрастинатор на всех работах. Всегда я находил время для группы. И ставил ее во главу угла. Надо ведь осуществлять мечту!

То есть, для себя вы в первую очередь музыкант, а уже потом арт-директор, журналист?

Да. И я именно поэтому пошел к преподавателю, когда я понял, что у меня большие проблемы с вокалом. Эти уроки пошли впрок. Хотя только через три года. Преподаватель сказала: «На тебе твои 4 октавы, пользуйся! На русский рок тебя хватит».

«Аудитория не подпускает к себе близко»

— Кто конкретно ваша аудитория? Почитать интервью и материалы в СМИ: то панк, то рок, то готика…

 Мы давно уже рок! Мы не готы. Это закончилось. Я симпатизирую по-прежнему этой субкультуре, но и только то. Тем более, эта субкультура не разделяет мои на нее взгляды. Шестая — седьмая волна готики сейчас, если посчитать… А это уже сестра того супа, в котором сварили зайца. Смысл? Заяц то… по-другому даже выглядел. (смеется)

 — Тогда кто же ваша аудитория?

 Ну…скажем так. Мы группа для осмысления, под нас танцевать сложно, нас больше слушают. На самом деле очень разношерстный срез слушателей… В каждом городе России человек 5-6 есть минимум. Хотелось бы, чтобы их было 100, тогда можно на концерты ехать. Эти 100 с собой еще кого-нибудь приведут. Но начисто перекрыты все каналы. Мы не можем вырваться к аудитории. Аудитория не подпускает к себе близко.

  — А каким образом аудитория может к себе близко подпустить?

 Раньше это могли делать радиостанции, сейчас всё это перешло в интернет. Но, я повторяю, большая конкурентная борьба! Мы должны снова пройти тот путь, который проходили, когда были молодой командой, мы должны выходить и играть, как не крути.

На «Нашем радио» мы были, по-моему, трижды. Не в ротации. Мы были у них в роли ребят, которым они любят говорить: «Мы тестируем на публику: нравится ей или не нравится». 75 % он-лайн голосов  в нашу пользу, 4 из 5 голосов из всех, звонивших на программу. У меня все это записано. Мы были  в прекрасной программе «Оно вам надо?», в которой звучали кроме нас «ЮТА» и «Ария».

 — В чем проблема тогда? Почему Para bellvm не взяли в ротацию?

А все решает фактор человеческих отношений.  Кроме того, группа нам подобная, неудобна. Мы тёртые  и нами нельзя манипулировать.

Все эти странные группы Lumen… Продюсерские от носа до хвоста. Это все суррогаты, «наследнички» большого Русского рока. Я помню, как чувак из «Мистерии Звука» сказал мне, послушав наш альбом: «Это все ваше питерское — такая вот энималджазовщина». Возвращаемся к старому вопросу «А судьи кто?». И тот чувак уже не работает в «Мистерии Звука», а «Animal ДжаZ» ещё собирает вполне приличные залы. И надо отдать им должное, они достигли этого огромным трудом. Что их по радио крутили? Да не особо. И «КиШ» ничем не обязаны радиостанциям. Взяли мозолистой задницей: поехали по городам. Рок-н-ролл – это крестный путь.

 «Граф ДрокУла наш кумир, потамушта он вомпир»

  — Почему вы решили отойти от готики?

 Во-первых, распалась старая тусовка, которую мы звали на концерты. Среди них были даже те, кто был против того, что нас называть готами. Но, однажды, скептики были посрамлены. Был наш концерт в «Молоке». Там болтается пожилой, вполне оригинальный гот из Англии, такой проклепанный весь, в хорошем стильном шмотье. Ну, естественно, обступили подхалимы, и происходит такая беседа. «Что Bauhaus – готика? – Конечно, это родоначальники. — А на сцене? Это же не готика? – Почему нет? Готика».

У нас воспринимают все в определенных рамках. Люди не пытаются выбраться и даже не смотрят за рамки, которые они себе придумали, в которых только они и способны сами творить. Готику воспринимают как дарк-романтику и только. Граф ДрокУла наш кумир, потамушта он вомпир. (парадирует деревенский говор)

  — Все ушло во внешнее проявление?

В музыкальном срезе это штампы. Люди не могут мыслить дальше штампов. Я бы внутри группы этого не потерпел. Я сам обладатель огромной коллекции виниловых пластинок. Я слушаю много музыки и пишу разную музыку. Сегодня я хочу петь вальс, завтра — чарльстон, здесь будет песня чуть прихардована, здесь будет баллада, а тут чистая новая волна. Потому что я так хочу. Я никогда не буду пытаться выдерживать стиль. Да упаси Бог! Это скучно.

«Понятие музыкальной журналистики ушло. Я свою профессию потерял»

 — А почему ушли из музыкальной журналистики?

 Понятие музыкальной журналистики ушло. Я свою профессию потерял. Я понимаю и принимаю все эти замечательные рецензии TimeOut, Афиши и так далее. Это все очень мило, но это простое поддержание музыкального бизнеса, пересказ, что интересного звучит на пластинке. Нельзя говорить сейчас о каком-то социокультурном срезе… Потому что этого нет. Откуда этому взяться?

Никого в музыкальную журналистику не заманишь. Время ускорилось, к нам пришел интернет и социальные сети. И в этом потоке и жесткой конкурентной борьбе твой альбом — это  не пышная рецензия, а всего лишь на всего строка в новостях.

Я все время занимался чужими делами, я обслуживал других музыкантов. Что арт-директором в клубах, что как музыкальный критик. Эти обиды, амбиции. Где-то не помог, где-то бутылочку не поднес. Ты наживаешь друзей и так же наживаешь врагов, когда обслуживаешь. Музыкальный журналист – он обслуживает. А в нашей стране высокий процент обидчивости среди работников искусства.

 Беседу вела Анна Балахонцева

Фото предоставил Леонид Новиков из личного архива