Трубить во все трубы

Признанный лучшим солирующим трубачом, называемый в мировой прессе не иначе как «Паганини Трубы» и «Карузо Трубы», Сергей Накаряков вместе со своей сестрой, пианисткой Верой Охотниковой, рассказали Анастасии Ким о недостатках европейской музыкальной школы, репетициях с кобурой и о судьбе классической музыки.

Анастасия Ким: Сегодня, когда не более 2% взрослого населения ходят в театр и на концерты, как Вы оцениваете перспективы развития классической музыки? Вам не страшно? Сергей Накоряков: Нет. Мне кажется, что классическая музыка всегда будет востребована. Просто ее статус станет элитарным. Может быть, публики в залах будет все меньше с каждый годом, но зато она будет все более преданной. Истинные ценители, которые регулярно ходили на концерты, были и будут во все века. Вера Охотникова: Если мы говорим о судьбе классической музыки в современном обществе, то можно провести параллель с вопросом, а какова судьба Бога сегодня? Никакова. Он вечен. Вот и весь ответ. Проходят поколения, кто-то умен, кто-то не умен, но есть вечные материи, которые всегда жили, живут и буду жить, потому что всегда находится необходимый минимум верующих людей. Такова и судьба классики. Более того, есть те, кто пытается заигрывать с публикой, кто готов играть с жанрами, но высокое искусство держало и будет держать свой уровень. А.К.: Такая уверенность должна воодушевлять и одновременно вселять трепет в сердца музыкантов и особенно подрастающего поколения. Если говорить о тех, кто только начинает свой путь в музыке, какой совет Вы бы им дали? В.О.: Хочется, чтобы много работали над своей душой и были очень избирательны в выборе, что читать, слушать, смотреть. Чтобы все время думали о том, в каком состоянии находится душа, что она черпает из окружающего мира, чем она питается, к чему готовится. Это крайне важно и особенно сегодня, когда вокруг так много лишней информации. С.Н.: И тут, безусловно, важна помощь родителей, влияние друзей, школы, педагогов. А.К.: А регулярные занятия музыкой? С.Н.: Это само собой. Когда я был маленьким я занимался два раза в день по два часа под строгим папиным контролем (отец Сергея, Михаил Александрович Накаряков – учитель фортепиано. – прим. авт.). Сестра любит вспоминать, что за фортепьяно я садился только в пилотке и обязательно с кобурой и с патронами – иначе просто не соглашался. А.К.: В 1991 году Вы покинули родной Нижний Новгород и с тех пор живете в Европе, Ваше музыкальное воспитание окончательно сформировалось именно там. Какие различия в плане образования Вы можете отметить? Где больше возможностей? С.Н.: Мне трудно сравнивать, ситуация в России во многом изменилась. Но в любом случае, в Европе существуют колоссальные возможности, свобода и, конечно, уважение. И не только для тех, кто уже чего-то добился, но и у тех, кто едва начинает. Я хорошо помню, как в советской музыкальной школе место трубача было в туалете, потому что все классы были заняты. В.О.: Я не люблю обобщать, но у советской школы при этом были свои огромные-огромные плюсы. С тобой занимались. И занимались, сколько было необходимо. На западе у педагогов идет строгий отчет времени, он получает гонорар за академический час, и если пошла 46 минута, то урок заканчивается буквально на полуслове, даже если ученик разыгрался, пришло вдохновение, или не договорили о чем-то важном. С.Н.: Преподаватели недостаточно строго занимаются с учениками. Они слишком часто хвалят, и делают это по чисто коммерческим причинам, чтобы случайно обиженная мама не перестала платить за уроки. Это палка о двух концах. А.К.: У Вас очень плотный и разнообразный гастрольный график, и среди прочего Вы по несколько недель регулярно гастролируете в Японии. С этой страной у Вас особенные отношения – Вас даже в художественном кино там сняли. С.Н.: С кино все получилось случайно, стечение обстоятельств. Японская кинокомпания очень нуждалась в русском актере, который умел бы играть на трубе. Они не нашли подходящего среди профессионалов и обратились ко мне. У меня был репетитор, с которым я регулярно занимался японским языком. Когда фильм «Маленькая капля в могучей реке» вышел, мне говорили, что японские зрители хорошо понимали мою речь. Для меня это, как ни странно, самое главное. В целом я остался доволен результатом. А.К.: А Вы бываете полностью довольны результатом концерта? С.Н.: Каждый концерт проходит со своими особенными, неповторимыми нюансами и, всегда есть к чему придраться. Но это нормально. А.К.: Как Вы традиционно проводите день перед концертом? С.Н.: Естественно какое-то время я должен провести с инструментом, разогреться, но, как правило, не очень долго. Я стараюсь в этот день не репетировать с оркестром. Стараюсь, чтобы ничего не происходило. Страшно не люблю давать интервью, лучше говорить и рассказывать уже после выступления. А.К.: Вера, а как настраиваетесь Вы? В.О.: Важно не расплескаться, конечно. А с другой стороны, надо достаточно хорошо разогреться, чтобы быть открытым к энергетическому выплеску. Если слишком будешь резервироваться весь день, то можно остаться в каком-то зажиме, не раскрыться. Будет холостой выстрел. Это всегда понимаешь сам, угадываешь в публике. Чувствуешь, что не попал, не состоялось. А.К.: А как Вы ощущаете, что концерт состоялся? В.О.: Есть такое модное сегодня слово – энергетика. Это когда удалось совпасть с собственным зенитом. Весь день идут мысли, что надо донести до слушателя весь предыдущий период работы. За спиной ежедневные часы накатывания, а в результате все зависит от каких-то 30 или 40 минут на сцене. Понятно, что ты хорошо готовился, но теперь все будет зависеть только от того, в каком ты находишься состоянии. От чего это зависит? Как звезды расположатся, как Господь Бог решит. Тут все важно, почувствую я холод или жар, выйдя на сцену, чихнет ли кто-нибудь в зале. Это никогда нельзя просчитать. Надо просто всегда стремиться попасть в самого себя, чтобы донести и выразить лучшее, что в тебе есть. А.К.: Сергей, а о чем Вы думаете во время выступления, когда у Вас пауза? С.Н.: Я музыку слушаю, стараюсь концентрироваться. А.К. Вы так нежно прижимаете к себе инструмент в этот момент. С.Н.: Совсем нет, мне просто так удобно! А.К.: Последний вопрос. Сергей Накаряков едет один на машине где-то на юге Франции, и у него звучит…? С.Н.: Один на машине Сергей Накаряков ехать не может! Я не умею водить. А звучать будет либо джаз или это может быть фортепьянная музыка. Бах, Малер. Или вариации Гольдберга.  

Беседу вела Анастасия Ким

Отзывы

Добавить комментарий

Ваш электронный адрес не будет опубликован. Все поля обязательны для заполнения