Пятнадцать лет назад Уэс Крэйвен, признанный классик хоррора, сделал почти невозможное: снял тонкую пародию на собственные фильмы. Трилогия «Крик», при всей своей внешней простоте, представляла собой многослойное постмодернистское полотно, наполненное самоцитированием и иронией. Полностью соблюдая канон «подросткового ужастика», Крейвен при этом вывел его на совершенно новый уровень, наделив своих героев возможностью творить сюжет наравне с автором.
Если две первые части выдержаны в стиле жанра хоррор, где предсказуемый сюжет, схематичная игра актеров и осознание героями своего существования указывают на определенный уровень условности происходящего, понятный только синефилам, то третий фильм — неприкрытая комедия, в которой Крэйвен наконец-то раскрыл карты широкой аудитории. Сказать больше было нечего — идея доведена до абсурда, трилогия вдоль и поперек раскритикована масс-медиа (первая часть «Очень сташного кино» являет собой смелый эксперимент в жанре «пародия на пародию»), но, тем не менее, приобрела культовый статус как среди поклонников хоррора, так и вреди киноманов в целом.
Сегодня, полтора десятка лет спустя, «Крик» возвращается. Зачем? Чтобы окончательно проститься с девяностыми. Семидесятидвухлетний Крэйвен смекнул, что подросткам, смотревшим трилогию в кинотеатрах или на заезженных кассетах из видеопроката, теперь впору вступать в экзистенциальный кризис и активно ностальгировать по прожитым годам. Что же, вполне подходящий повод вспомнить один из своих самых громких проектов.
Оригинальные герои первых «Криков» вступают в эру мультимедиа, в которой они с трудом выживают: Сидни Прескотт так и не научилась не доверять людям, Гейл Райли истерично пытается собрать осколки былой славы, на Дьюи Райли смешно и больно смотреть: такое ощущение, что он может рассыпаться в труху в любой момент. Они уже не так быстро бегают и не так задорно кричат. На смену им приходят новые герои фильмов ужасов — юные и стройные, самоуверенные и экзальтированные в куда большей степени, нежели их предшественники, самозабвенно погибшие от рук маньяка в маске призрака в далекие девяностые. Они владеют новейшими гаджетами, они прекрасно знают, что продолжения теперь не в моде — в моде «римейки», им самим неинтересен старый добрый хоррор, слэшер они находят более забавным. Они не знают только одного: играть придется по чужим правилам, ведь их поместили в реальность «Крика» девяностых. Этих жертвенный ягнят Крэйвен приносит на алтарь прощания с эпохой «пепси, пейджер, ЭмТиВи».
Как и в случае с первыми «Криками», посыл режиссера размыт — в картине зашифровано послание зрителям предыдущих частей, но, в то же время, она будет интересна и новым зрителям. Кто-то увидит в ней только не самый умный хоррор, а кто-то копнет глубже и неизбежно впадет в состояние ностальгии по тем временам, когда он еще толком и не жил. «Крик-4» — памятник девяностым, прекрасно отражающий саму суть этого десятилетия: нелепый, потому что постмодернистский, наивный и в той же мере жестокий, унылый, хотя и забавный, вторичный, но, тем не менее, оригинальный.