Пермский театр оперы и балета привез в Петербург программу из трех одноактных балетов: «Вариации на тему рококо», «Орфей» и «Ultima Thule». Показ состоялся 4 ноября на сцене БДТ и был приурочен к грядущему 100-летию Пермского балета.
Самостоятельные гастроли, вне рамок фестивалей и прочных структурных связей (как между разными сценами Мариинского театра) – событие по нынешним временам редкое и уже потому заслуживающее внимания. Они стали возможны благодаря поддержке «Росгосстраха» и «Газпрома». Правда, приехала только балетная труппа: вечер прошел под фонограмму. Кажется, привозить балетный спектакль вместе с оркестром сейчас готов разве что Алексей Трифонов из Нижегородского театра (в прошлом году на его фестивале «Современная музыка» екатеринбургские «Сказки Перро» шли под живое исполнение, а на «Дягилев P.S.» – под запись).
«Вариации на тему рококо», «Орфей» и «Ultima Thule» призваны отразить диалог и преемственность трех веков – XIX, XX и XXI соответственно: Чайковский, Стравинский, Раннев. Первые два балета поставил Алексей Мирошниченко, руководитель балетной труппы Пермского театра, третий – Слава Самодуров.
«Вариации на тему рококо» на музыку одноименного сочинения Петра Ильича для виолончели с оркестром появились в 2011 году к отчетному концерту Пермского хореографического училища, а потом вслед за выпускниками вошли в репертуар. Это 20-минутный неоклассический балет для двух пар и одного трио, где хореография выгодно подчеркивает сильные стороны исполнителей: изящные линии ног, способность к замысловатым, иногда даже трюковым поддержкам. Довольно скоро становится видно, что быстрые части удаются танцовщикам лучше, чем медленные: в последних не хватает задержки в финальной точке на долю секунды, чистоты позиций. Впрочем, не знаю, можно ли с артистов регионального театра спрашивать идеальную четвертую позицию без свернутых пяток перед вращением: кажется, как только такую заметят, ее обладательницу тут же заберут в Мариинский или Большой, где тщательная нижняя выворотность тоже в дефиците. Гармоничны костюмы Татьяны Ногиновой: строгий черный бархат у мужчин и тепло-желтые, приглушенные черным тюлем мягкие пачки у женщин. Из декораций – только свет (художник по свету Сергей Мартынов), теплый в массовых па и холодный в дуэтах, и изящный орнамент (монограмма?), значение которого мне не удалось разгадать.
Получасовой «Орфей» – премьера 2025 года. Игорь Стравинский написал его в 1947 для труппы «Ballet Society», в пару к «Аполлону Мусагету». В отличие от хорошо знакомого российскому зрителю «Аполлона», «Орфей» в оригинальной хореографии Баланчина в наших театрах не шел никогда. Алексей Мирошниченко в своей версии возвращает сюжет в русло античности, отказываясь от романтических наслоений: место Темного Ангела занимает более каноничный Гермес. Эта античность пышет цветом (художник-постановщик Альона Пикалова, художник по костюмам Татьяна Ногинова), напоминая, что привычные нам беломраморные статуи когда-то были раскрашены. Очень удачен терракотовый цвет волос у смертных, включая Орфея, пыльно-голубой оттенок душ и Эвридики, которая деликатностью напоминает архаичную кору. А вот тотальное золото богов (Гермес, Аполлон и совсем монолитные Аид и Персефона) показалось мне более варварским, чем эллинским. В одном из материалов прочла, что художники вдохновлялись в том числе пермским звериным стилем. Греки использовали золото в скульптурах богов, но такие экземпляры до нас не дошли и глазу (по крайней мере, моему) органичнее подернутая благородной патиной изящная бронза. В хореографии тоже недоставало полутонов, знаменитого хиазма, будто преобладал геометрический стиль прямых линий, особенно в соло. И все же фанат античности внутри меня был рад встрече с такой во многом детальной иллюстрацией.
«Ultima Thule» поставлен на музыку Владимира Раннева «20 вариаций» для симфонического оркестра, написанную по заказу Пермского театра в 2022 году. За один просмотр посчитать невозможно, но предполагаю, что в 20-минутном балете Славы Самодурова уместились как раз 20 микровариаций для танцовщиков. Их семеро: Анн-Жуллиет Пинейро, Дарья Сизова, Елизавета Ульяненко, Арнай Омарбаев, Сергей Угрюмов, Владимир Цымбалюк и Радим Шайгарданов. Все работают на пределе технической точности, подтверждая впечатление из первого акта, что быстрые темпы для труппы выигрышнее медленных. Замедления со внутренним натяжением здесь есть, но только как контраст для головокружительных комбинаций. Контрастен и свет, то вторящий танцовщикам, то управляющий ими (художник по свету Алексей Хорошев). Во многом постановка напомнила мне «Танцсцены» – недавнюю премьеру Самодурова в Мариинском. Но если для «Симфонии до мажор» Стравинского рваная хореография Самодурова показалась мне не самой убедительной, то с калейдоскопной музыкой Раннева они, на мой взгляд, подходят друг другу идеально. Ни за звуком, ни за движением не поспеваешь, а впечатление, что XXI век предстал в своем лучшем виде, есть.
Текст: Лиза Ординарцева
Фото из соцсетей