Среди многочисленных театров нашей «Культурной столицы» театр ТОК (Театр Открытого Контакта) занимает особое место. Информации о нём мало, зал — всегда полон. Отзывы (в основном) восторженные: «Любовь с первым прикосновением», «Это — отрыв башки!», «ТОК – настоящий, причем – абсолютно петербургский» etc. «Маленьким» театрам в большей степени, чем «большим» приходится бороться за своего зрителя, да и вообще – за своё существование. Способы разные. Об этом и о многом другом мы поговорили с художественным руководителем и режиссёром театра Екатериной Максимовой.
«Я на этот спектакль в четырнадцатый раз из другого города приезжаю»
/услышано от зрителя перед началом спектакля «Мария Стюарт»/
ОКОЛО: О вас мало пишут. Почему так мало информации о Вашем театре?
ЕКАТЕРИНА МАКСИМОВА: К сожалению, просто некогда и некому этим заниматься. Это большая серьезная работа, которую пока никто не готов на себя взять, и я тоже не успеваю, хотя понимаю, как это важно…Тем не менее, самая большая и лучшая реклама — это наш зритель, который приходит; есть постоянный круг людей, есть интернет… Все в открытом доступе. А на премьеры осознанно не зовем. Спектакль – живое! Ему нужно некоторое время, чтобы «встать на ноги». Должно пройти 5 – 6 показов на зрителе, чтобы можно было с уверенностью сказать: «Да, это состоялось!».
ОКОЛО: Понятно. Теперь давайте поговорим о людях. Театр маленький, мест немного. Репертуар, можно, наверное, сказать, «не для всех» … Аншлаг всегда?
Е.М.: Нет, не всегда. Есть что-то, что лучше продается, есть что-то, что имеет меньший спрос. Адрес разный. Люди разные. Способы привлечения людей на разные спектакли тоже разные.
ОКОЛО: Тогда «финансовый вопрос»: билеты у вас недорогие, а артистический состав достаточно большой. Как вам удается справляться со всем этим? Понимаю, что общий ответ: «Ну, вот как-то справляемся». Вместе с тем, Ваши ребята могут как-то существовать на то, что они здесь получают?
Е.М.: Кроме театра мы все зарабатываем где-то ещё. То, что зарабатываю я, вкладываю сюда, в театр. Ребята кто-то преподаёт, кто-то снимается в кино, кто-то работает на телевидении, но все в профессии.
ОКОЛО: Есть какие-то службы в театре? скажем, сантехник…
Е.М.: Основное делаем своими силами.
ОКОЛО: То есть, всё делается своими руками?
Е.М.: В основном, да.
ОКОЛО: Для такого театра у вас достаточно большой коллектив…
Е.М.: Большим он стал в этом году. Присоединился мой выпускной курс. А до этого было всего 17 человек. Теперь с новыми ребятами весь коллектив 26 человек.
ОКОЛО: Интернет пишет, что в городе около сотни театров…
Е.М.: Больше!
ОКОЛО: Как вы позиционируете себя на фоне всего этого множества?
Е.М.: Думаю, что слова, написанные на сайте, справедливы и сейчас. ТОК — Театр Открытого Контакта — думательный, мыслительный, интеллектуальный…
ОКОЛО: Он, действительно, сильно отличается от того, что сейчас обозначают словом «культура». Это действительно особый контакт, когда буквально в метре от тебя происходит действо и возникает совершенно необычное силовое поле!.. И, вместе с тем, становится страшно за Ваших актёров…
Е.М.: Почему?
ОКОЛО: Они так выкладываются, до такого состояния существуют на сцене, что после представления им нужно бы в какой-то специальный дом отдыха отправляться, чтобы прийти в себя.
Е.М.: Это профессия! Я бы сказала — это принципиальное отношение к профессии! Если не так, то вообще никак не нужно! Это моя позиция. И как педагога, и как режиссёра, и как руководителя!
ОКОЛО: Но они же действительно просто выворачиваются наизнанку!
Е.М.: Нет! Они — живут! И если это не так, то это нечестно…
ОКОЛО: Происходит громадная потеря энергии…
Е.М.: Не соглашусь. Это особенность этой профессии. Когда ты честно отдаёшь зрителю себя, зритель, столько же, возвращает обратно. И к концу спектакля, если ты всё честно сделал, то очень много получаешь обратно. Это – обмен! Здесь никто не работает насильно, из-под палки, только — по любви! И это самая большая энергия, которая окутывает зрителя, наполняет его и создает действие. Кроме того, мы постоянно взаимодействуем со зрителем, устраиваем обсуждения после спектаклей. И вся эта энергия не уходит в никуда. Это серьезный обмен! В этом процессе много благодарности!
ОКОЛО: Но всё-таки когда видишь актёров в поту, продолжающих профессионально и ярко жить на сцене, становится как-то…
Е.М. : Профессиональный артист умеет справляться с различными препятствиями, в том числе с физиологическими.
ОКОЛО: Хорошо. Давайте вернёмся в начало вашей деятельности. Как всё это начиналось?
Е.М.: Я давно преподаю. Двадцать лет. Был один набор, и он был хорошей, крепкой командой. Им не хотелось расставаться, уходить в разные театры. И, собственно, сами ребята предложили продолжить. В театре «Мастерская» Козлова работают только ученики Григория Михайловича. У нас похожая ситуация. Почти все, кого можно увидеть на сцене, мои ученики. Исключений мало. Вот, Денис Секирин – ученик Зеланда, например.
И вот мы начали работать тогда на площадке Лаборатории ON.Театр, которая находилась на 13-й линии. Там были не только мы, другие команды тоже. Потом на 13-й линии всё кончилось, мы стали искать другое постоянное помещение. Скитались. Играли на разных площадках. Год такой трудной жизни привел к решению – закончить это все. И тут нам предложили помещение на Биржевой линии. 100 квадратов. Бывшая шиномонтажка. Я посмотрела. Это было не безнадежно. Мы сделали ремонт…
ОКОЛО: Своими руками?
Е.М.: Как обычно! Этот вот театр, в смысле помещение, где мы сейчас находимся, уже четвертый, который я построила. На Биржевой работали до пандемии. Этот перерыв был хорошим поводом найти другое место – соседи были не очень… С Васильевского острова уходить не хотелось, попробовали на 4-й линии, в подвале дома Рериха. Но там нужен был капитальный ремонт, который требовал экспертиз и решений КГИОП. В итоге ничего, к сожалению, не вышло. Снова пришлось искать. И вот, когда я уже почти отчаялась, попалась эта мансарда. Пустое пространство. Бетонные стены и больше ничего. Арендную плату предложили очень высокую, нам такую было не поднять, и я пошла разговаривать с хозяевами. Они изучили мою биографию, сам театр и сказали: «Ладно!». Скинули достаточно много. Но стало понятно, что кроме собственно театра, должно быть ещё что-то, что поможет нам здесь существовать. Так появились и детская студия, и интенсивы, тренинги и курсы для взрослых.
ОКОЛО: Теперь давайте о постановках. В первую очередь, о «Марии Стюарт». Вся эта пластика…
Е.М.: В «Марии Стюарт» вся пластика — Николая Балобана. Он серьезно и плотно занимается пантомимой. Более того, он преподаёт пантомиму в нашей Академии (РГИСИ*). Но, нужно вместе с тем подчеркнуть, что в театре нет ни одного артиста, который не владел бы телом. Все этому обучены, и это моя принципиальная позиция: тело должно быть рабочим. В «Демонах Врубеля» пластикой занимался Антон Пестов, мой коллега, с которым я постоянно сотрудничаю. Он много работал в пластическом театре «ЧелоВЕК» под руководством Игоря Григурко и у них разные подходы: у Антона – пластика – песнь тела, у Коли – пантомима.
ОКОЛО: Можно ли расспросить вас о ваше работе в Лаборатории ON.Театр? Вы уже упомянули о нем выше. Вы работали там в качестве исполнительного директора? В моём понимании это — административная работа.
Е.М.: Так и есть. Директором «ON.Театра» была Милена Авимская. Она, пока жила здесь, в Питере, придумала и создала его. Ей обязаны многие режиссёры. Это началось в 2009 году. Нам всем, выпускавшимся тогда режиссерам, было трудно начинать деятельность в театрах. Режиссерская Лаборатория ON.Театр была стартовой площадкой для всех нас. Милена, пока она была в нашем городе, и руководила, и осуществляла административную работу. Это вообще уникальный человек! В какой-то момент она уехала в Москву с идеей создать «ON.Театр» в двух столицах. Меня она выбрала в качестве человека, который будет курировать театр здесь, в Питере. И да — собрать репертуар, договориться со всеми, отвечать за все — это большое административное дело. Но именно этот опыт помог мне в дальнейшем создать свой театр – ТОК.
ОКОЛО: Высыпаетесь?
Е.М.: Ну – стараюсь (улыбается). Хотя — не всегда.
ОКОЛО: Вот и у меня такое ощущение! С учётом того, сколько вы тут всего делаете. Правильно ли я понимаю (разговор происходил в помещении театра ТОК утром.*), что скоро здесь начнутся занятия, которые помогают Вашему театру выживать?
Е.М.: Да. У нас здесь практически не бывает свободного времени. Почти всё-время происходит что-нибудь.
ОКОЛО: Теперь позвольте более личный вопрос после прочтения статьи в Википедии о Вас: как из следователя Вы стали тем, кем теперь являетесь?
Е.М.: Очень просто. Ушла из органов и поступила в театральный институт. Но суть деятельности на самом деле не поменялась. Я всегда занималась одним и тем же: исследованием мотиваций поступков людей, поиском ответа на вопрос «Почему человек поступил так, а не иначе?»
ОКОЛО: Хорошо. Тогда сформулирую свой вопрос по-другому: каким образом вы оказались там, где получили первое образование?
Е.М.: Это очень смешная история. Я училась в школе при ЛГИТМиКе и собиралась сразу после школы поступать именно в этот вуз на режиссуру. Но педагоги говорили, что в мои тогдашние 16 лет на режиссуру меня не возьмут, и прежде нужно получить какое-то высшее образование. Ну и получилось так, что я оказалась в школе милиции. Так получилось почти случайно. Но училась я с удовольствием, это было интересно. Дальше я закончила университет МВД в звании «лейтенант» и отправилась работать. Желание заниматься театром не пропало, но, по разным причинам, некоторое время работала в органах. Потом случилась ситуация, которая заставила меня уволиться. И я пошла поступать туда, куда хотела с самого начала. И, в итоге, с пятого раза поступила.
ОКОЛО: Значит, стрелять вы тоже умеете?
Е.М.: Да. (улыбается)
ОКОЛО: А почему только с пятого раза?
Е.М.: Абитуриентам всегда говорю: «Очень важно найти своего мастера». Учиться у человека, с которым у тебя нет общих точек соприкосновения – очень тяжело. Если не сходятся какие-то принципиальные, внутренние вещи — происходит разрушение.
ОКОЛО: Кто был, в итоге, Вашим учителем?
Е.М.: Первым и самым важным – Вениамин Михайлович Фильштинский. Это большая любовь. Человек, который дал основу в профессии. Потом были еще учителя. Мне очень повезло – у многих взять. Большое влияние оказала работа с Геннадием Рафаиловичем Тростянецким. Он великий, большой Мастер, Учитель. Кстати, ребята: Коля (Николай Балобан*), Женя (Евгений Рыжик*) и Даня (Даниил Блюдов*) — выпускники того курса Тростянецкого, где мне посчастливилось работать в команде педагогов по мастерству и режиссуре.
ОКОЛО: Вы бываете на представлениях в других театрах?
Е.М.: Конечно. Обязательно. Стараюсь смотреть вообще всё, что делается в нашей области.
ОКОЛО: И на это хватает времени?
Е.М.: Не хватает. Приходится что-то отменять. Или мы идём вместе со студентами.
ОКОЛО: Мы говорим сейчас о так называемых «маленьких» театрах?
Е.М.: Нет, совершенно не обязательно. И о репертуарных тоже.
ОКОЛО: Кстати — о репертуарных театрах. Вы же в них тоже ставили?
Е.М.: Конечно. В нашем ТЮЗе идут два спектакля: «Денискины рассказы» и «Том Сойер». В АБДТ вместе с Тростянецким мы делали «Время женщин» (спектакль получил «Золотой софит» за лучший спектакль на большой сцене и за лучшую женскую роль*), в театре Ленсовета «Лодочника» Анны Яблонской (спектакль номинировался на премию «Золотой софит» как лучший спектакль малой формы*) и «Следы материнских морей» по прозе Цветаевой (спектакль является Лауреатом 3-й степени фестиваля «Монокль»*). Цветаева, кстати, из Ленсовета перекочевала сюда – в ТОК.
ОКОЛО: Расскажите, чем отличается работа в небольшом негосударственном театре от работы в театре репертуарном?
Е.М.: Разница и в материале, и в подходе. Здесь меня понимают с полувзгляда. Мы здесь «одной группы крови», как говорил Мастер. Но даже если приходишь в театр, где другие правила, нужно идти только своим путём, важен именно твой способ работы с материалом. Иногда труппа не готова к твоему подходу. И тогда ищешь путь – как заразить, увлечь. Я всегда начинаю с упражнений, с игры, с тренинга, с чего-то, что будет неким «подкрадыванием» к тексту, с этюдов, с того, что могло бы нас сблизить, дать какой-то объём для того, чтобы в итоге получился не набор каких-то картинок, но «наша история». Интересно включать людей в этот процесс. Очень важно, чтобы у спектакля была «команда», где людям важно то, что они делают. Ценно, дорого.
ОКОЛО: То, о чём Вы сейчас говорили, является правилом для работы здесь, в ТОКе?
Е.М.: Да.
ОКОЛО: Вы говорили, что спектакль до конца формируется, оживает примерно на пятом представлении. А сколько он создается до первого показа?
Е.М.: По-разному. Например, «Чайку» мы репетировали два года. И в итоге сделали закрытый показ. Все, что наработали — собрали. Нам нужно было проверить это на зрителях. Просто, после долгого репетиционного периода, когда мы варились в собственном соку, хотелось других глаз. Мы собрали друзей, коллег, которым мы доверяем, а после обсуждали, слушали отклики. Это очень помогло. «Источник» репетировали год, «Демонов Врубеля» делали около четырех месяцев. «Мария Стюарт» родилась в институте из этюдов. Ближе к выпуску я просто сказала: «Соберите и сделайте целое». Вот за месяц и собрали. То есть, в итоге, всё зависит от материала.
ОКОЛО: Более общий вопрос: последнее время в театральной жизни у нас многое меняется. Как Вы относитесь к основному вектору развития театра в нашей стране?
Е.М.: Это понятие для меня очень расплывчатое. Театры сейчас очень разные. Не думаю, что есть какой-то единый вектор.
ОКОЛО: Но есть, по Вашему мнению, какой-то сильный вектор с большими надеждами на будущее?
Е.М. Есть театры, которые мне интересны. Мое внимание там. А надежды на будущее у нас у всех одинаковы. Мне по душе театр Кудашова (БТК — Большой театр кукол*) и я полагаю, что это Театр с большой буквы. Мне близок театр Петра Наумовича Фоменко, и это был — настоящий театр! Мне интересно, как сейчас развивается МХАТ при Константине Хабенском, и полагаю, что он ведёт туда, где – Театр. У нас же в Питере есть еще какие-то отдельные спектакли.
ОКОЛО: Что Вам лично запомнилось?
Е.М.: Люблю «Грозу» Андрея Могучего, интересным размышлением стало «Воскресенье» Айдара Заббарова, «Лес» и «Вишневый сад» Уланбека Баялиева, «Крещённые крестами» Вениамина Михайловича Фильштинского, «Когда я снова стану маленьким» Евгения Ибрагимова, «Комната Герды» — потрясающий спектакль в «Особняке», Библейская трилогия в БТК… вот первое, что вспомнилось.
ОКОЛО: Спасибо Вам большое за этот обстоятельный разговор! Чтобы Вы сказали нашим читателям напоследок?
Е.М.: Сначала я хочу поблагодарить всех моих замечательных педагогов! Я сама люблю учиться, продолжать учиться профессии. У меня как-то спросили: «Почему у вас такой “брутальный” репертуар?» А я просто выбираю драматурга, автора в качестве партнёра, который мне интересен, диалог с которым обогатит меня. Должна быть глубина, остальное не так интересно. Важна любовь к этому миру, который нужно постоянно постигать! И этим хочется делиться и со зрителями, и со студентами. Этого и хочется пожелать читателям вашего журнала.
(*) примечание «ОКОЛО»
Интервью подготовил Юрий ИЛЬИН
Фотографии предоставлены Екатериной Максимовой
Очень глубокий и увлекательный разговор получился)