В Театре на Разночинной в июне вышел моноспектакль актрисы Елены Калининой в постановке Павла Грязнова — «Письмо матери». Со сцены звучит сильнейший текст Василия Гроссмана — фрагмент из романа «Жизнь и судьба», прощальное письмо еврейской женщины своему сыну. Автор посвятил эту книгу своей матери, Екатерине Савельевне Гроссман, расстрелянной вместе с другими евреями в сентябре 1941 года близ села Романовка.
Сцена театра небольшая. Пространство спектакля выстроено как брошенная в спешке комната. Внутри — чьи-то туфли, стопки книг, скрипка, пианино, разбросанная одежда и постельное бельё. Это страшная шкатулка с прошлым, где вещи оживают и рассказывают истории своих хозяев, а еврейская женщина (Елена Калинина) словно потерянная душа среди них.
Она произносит: «Твой ответ я никогда не получу, меня не будет. Я хочу, чтобы ты знал о моих последних днях. С этой мыслью мне легче уйти из жизни». Молодая, ещё полная жизни и желания трудиться, она осознаёт, что на неё и её близких — соседей, пациентов, мальчишек с соседней улицы — надвигается неотвратимая трагедия. На заднем плане идёт кинохроника довоенных лет: весёлые аттракционы, люди кружатся и смеются, но с потолка зловеще свисают петли виселиц. Повествование идёт по тексту Гроссмана, однако иногда в скорбную летопись вступает мужской голос — голос сына, самого автора.
«Я услышала отдалённую стрельбу, потом через сад побежали люди. Я пошла к дому и всё удивлялась, как могла пропустить сигнал воздушной тревоги», — удивлённо и немного наивно говорит женщина, пряча листки письма под белую полотняную рубаху.
Наряду со страшными признаками трагедии, в спектакле много трогательного и даже смешного, проникнутого любовью к людям. Жители гетто предстают в разномастных пальто и пиджаках, развешанных на вешалках, — у каждого свой характер, своя стратегия выживания в этом тесном и ограниченном мире. Здесь достают муку по связям, ютятся вшестером или восьмером в одной комнатке, но при этом учат французский и обсуждают наряды на лето.
Перед зрителем разворачивается даже импровизированная еврейская свадьба — с фатой, скрипкой, боем тарелки и танцами. Но вскоре пальто и пиджаки исчезают: женские руки аккуратно их снимают, убаюкивают и кладут на пол. Мир гетто наполняют слухи о расстрелах евреев; записочки со страшными новостями женщина достаёт из оставленных туфель и ботинок. В памяти невольно всплывает памятник жертвам Холокоста «Туфли на набережной Дуная» в Будапеште. Елена Калинина ходит между ними, как их «общая мировая душа», вобравшая в себя всю жизнь, горести и радости. Она рассказывает не столько о своей судьбе, сколько о судьбе уничтожаемого народа.
В спектакле всё сделано аккуратно, тонко и с глубоким уважением к тексту и историческим событиям. Вещи, руки, голос, видео — всё взаимно дополняет и поддерживает друг друга, помогая движению истории. Елена Калинина проживает целую жизнь — полную радостных, страшных, смешных мгновений, воскрешая образы из текста. Удивляешься всем этим актёрским находкам и решениям — простым, но точным, попадающим прямо в сердце.
В этом маленьком театральном пространстве невозможно остаться в стороне, невозможно быть равнодушным. Какой же большой и страшный урок мы должны вынести из этой истории.
Текст: Наталья Яковлева
Фото театра