7, 8, 9 октября в Театре музыкальной комедии состоится премьера проекта «Биндюжник и Король» на музыку Александра Журбина. В либретто – мотивы сочинений Исаака Бабеля «Закат» и «Одесские рассказы». В сюжете – история семьи Менделя Крика, промышляющего извозом в Одессе начала XX века. На склоне лет старик решает продать свое дело и начать новую жизнь подальше от родных. Но его старший сын Беня по кличке Король имеет на этот счет свое мнение…
Над постановкой работает заслуженный артист России Евгений Писарев – режиссер, которому подвластны и драма, и опера, и мюзикл, имеющий все профессиональные награды и, что немаловажно, признание зрителя. Его работа на сцене Театра музыкальной комедии – дебют в Санкт-Петербурге, где каждый второй театр стоит в очереди, мечтая заполучить его на постановку. В команде с ним – музыкальный руководитель и дирижер Алексей Нефедов, художники Зиновий Марголин и Мария Данилова.
Хореограф постановки – Светлана Хоружина, танцовщица, хореограф и педагог с богатым международным опытом. В ее портфолио – обучение в Париже (IFPRO) и Нью-Йорке (Stepson Broadway Conservatory), участие в бродвейских мюзиклах PIPPIN, CHICAGO, SWING!, работа на фестивалях Jacob’sPillow и Dumbo Dance Festival. Ее имя закрепилось в пространстве российского мюзикла после выхода спектаклей CABARET (Новосибирск, театр «Глобус») и «Франкенштейн» в Театре музыкальной комедии. Широкую известность обеспечили её работы в телепроектах «Большой мюзикл», «Танцы со звёздами», «Большой джаз». С ней говорим о том, что делать хореографу, когда все пространство сцены заняли художники, а также на языке какого танца изъясняется вокально-хореографический ансамбль театра, работа которого в двух проектах прошлого сезона отмечена сегодня Высшей театральной премией Санкт-Петербурга «Золотой софит».
ОКОЛО: Сценографическое решение проекта «Биндюжник и Король» довольно непростое — пространство сцены занято огромной лестницей, на которой работают и солисты, и артисты ансамбля. Какие трудности это вызывает у вас как хореографа?
Светлана Хоружина: Во-первых, чисто физические. В хореографии ступеньки невозможно игнорировать, скорее, наоборот – под них необходимо адаптировать все перемещения, при этом учитывая, что артисты не могут левитировать, закладывая время на шаги по ступеням, помня о безопасности. Во-вторых, хореографические рисунки и мизансценические разводки на лестнице выглядят совсем по-другому, нежели чем на плоской поверхности. В этом и интерес такой работы – у нас добавляется измерение высоты, и с ним можно символически поиграть. Это не первый мой спектакль на большой лестнице, поэтому я продолжаю расширять палитру возможностей внутри такой специфической работы.
ОКОЛО: Важно ли для вас представить традиционный танец (пластику) в этом сюжете, или режиссерское решение не предполагает этнографических подробностей?
С.Х.: Мы рассказываем довольно универсальную историю, а в форме нашего спектакля много условности, одно только сценографическое решение чего стоит. Этнографические подробности для нас скорее служат источником вдохновения – в моей работе нет цели быть достоверной в смысле хореографической традиции, скорее, движение здесь работает на психологическую детализацию, на создание ритма внутри драматического полотна. Еврейские танцы в мировой культуре вообще явление уникальное – в них есть заимствованные элементы от многих других культур, поэтому эта пластика читабельна и близка нам в том числе. Еврейский танец – это состояние души, и это большой простор для творчества.
ОКОЛО: Какой объем работы у вас в этой истории – массовые танцы, сольные номера у солистов или какая-то особенная пластика у всех участников?
С.Х.: Объем большой! Как таковых «танцевальных номеров» ради украшения в спектакле нет, но движения очень много, тонким кружевом оно вплетается в ткань повествования. Для ансамбля это более структурированные по хореографии композиции, насквозь проходящие через действие. Для главных героев – опорные точки в мизансценах, позы, характерная пластика. В движении нам важно увидеть живых людей с их достоверными переживаниями, мы не придумываем реальность, но проявляем ее.
ОКОЛО: Вы впервые работаете с Евгением Писаревым? Много ли у вас пространства для творчества, или его пожелания носят жесткий формообразующий характер?
С.Х.: Мы работаем вместе впервые, и я получаю большое удовольствие от сотрудничества. Евгений Александрович создает комфортную атмосферу для творчества и предоставляет возможность быть его соавтором, задавая при этом рамки и форму. Я многому у него учусь в процессе.
ОКОЛО: Вы уже неплохо знаете возможности артистов Театра музыкальной комедии. Иногда стиль человека определяют характером танца, который максимально соответствует его внутренней организации. Какой танец больше подходит артистам ансамбля – классика, быть может, фристайл или какое-то танцевальное эсперанто?
С.Х.: «Танцевальное эсперанто» – очень точное определение, остановлюсь на нем! Мы с артистами ансамбля работаем в основном с театральным танцем, сценическим движением, общими принципами пластики. Пульс, дыхание, шаги, жесты. Движение, близкое к повседневности, с которым может соотнестись любой зритель. Здесь нет танцев-дивертисментов, танцев-десертов, вся хореография функциональна, и ребята по максимуму задействуют свой актерский инструмент для ее воплощения.
Беседовала Дина Калинина
Фото театра