Танцевальная компания «двадцать пять» представила спектакль «Тело, которое замерло, тело, которое прекрасно» 27 февраля на Новой сцене Александринского театра . Все участницы компании — сокурсницы и нынешние выпускницы программы «Искусство современного танца» Санкт-Петербургской государственной консерватории, где их наставником является известный хореограф и педагог Александр Любашин. Это первый выпуск этого направления подготовки в консерватории, что делает данный проект особенно значимым.
Танцевальная компания «Двадцать пять» была сформирована под кураторством Александра Любашина и Марии Дудиной, а хореографы, Мария Шешукова и Камиль Мустафаев, были выбраны через опен-колл. Спектакль стал результатом тщательного отбора самих участниц. Мария и Камиль в интервью арт-журналу «ОКОЛО» поделились инсайтами процесса постановки и концепции.
Чтобы понять глубину спектакля, важно познакомиться с понятием «ресайкл». Это популярное явление, обычно связанное с переработкой материалов или вещей, но в контексте хореографии оно приобретает другой смысл. В спектакле «Тело, которое замерло, тело, которое прекрасно» ресайкл и апсайкл используются как метафоры для работы с танцевальными формами. Хореографы переносят на сцену узнаваемые элементы танцевальных компаний, таких как Sh. Shechter Dance Company, Ultima Vez, Gothenburg Opera, NDT (Nederlands Dans Theater), Eastmen, Kidd Pivot и Humanhood Dance Company, Batsheva Dance Company. Эти коллективы оказали значительное влияние на современную хореографию, и отсылки к ним были легко узнаваемы для профессионалов, хотя для широкой аудитории знакомство с их вкладом было бы полезным. Это подчеркивает важность просветительских мероприятий до спектакля, что могло бы помочь зрителям лучше понять контекст и узнаваемые хореографические паттерны.
Важной частью визуального решения были костюмы танцовщиц: бордовые парики и серые спортивные костюмы, символизирующие универсализм и «попсовость» выбранных танцевальных формул. Эти костюмы подчеркивали иронию и многослойность спектакля, создавая образ, который сочетал в себе элементы массовой культуры и стильного современного танца.
Один из самых ярких элементов спектакля — световое оформление, выполненное художником по свету Эмилем Авраменко. Оно играло ключевую роль в создании атмосферы. Свет не только фокусировал внимание на отдельных моментах, но и разделял спектакль на части, добавляя динамики и выстраивая пространство графически — будь то неоновая лента, небрежно скрученная в дверном проеме, или две лампы, которые висят параллельно по диагонали.
Спектакль начинается с того, что тело замирает в известных танцевальных формулах. Танцовщицы появляются в разных составах, создавая калейдоскоп движений, напоминающий нечто знакомое, но наделенное новым значением. Следующей выразительной частью становится масштабная аллюзия на кинестетические фигуры Кристал Пайт, одной из ведущих хореографов современности, известной своими исследованиями взаимосвязи тела и пространства.
Особое внимание стоит уделить соло-номеру одной из танцовщиц, которая появляется в контрастном костюме — полуобнаженной с перчатками. Ее пластика была отчасти импровизационной, что добавляло ощущения спонтанности и наивности. Все внимание было направлено на нее, и в пластике больше не было формул, которыми можно воспользоваться в момент растерянности. И тут начинается “танец, как образ которого нужно жаждать и нужно бояться” (из описания спектакля). До этого музыка дуэта Stunner Back звучала в записи, но в момент соло звучит живой звук гитары и перкуссии. Гармонии и ритм функционально просты, без украшений, такие, какие они есть, что созвучно настроению соло.
После него другие танцовщицы выходят на сцену и становятся в очередь, ожидая своего череда соло. Музыка звучит в записи и продолжает мелодию, которая до этого звучала вживую, создавая акустический эффект объема.
Но не всем хватает времени трека, и последние танцовщицы продолжают свои высказывания под тишину. Этот прием не нов и уместен среди остальных заложенных создателями идей.
Дальше движение становится более хаотичным и динамичным. Танцовщицы начинают снимать верхние кофты, что символизирует «обнажение». Под ними весь спектакль были голубые боди, что создает эффект открытия — первоначально скрытая кожа становится доступной для наблюдения. Это движение обозначает переход от замерзшего состояния к состоянию полного раскрытия тела. Тело больше не замерло, оно становится живым и прекрасным, его сила и красота становятся акцентами спектакля.
Текст: Ксения Яснюк
Фото: Александр Шек
