«В жизни человека бывает лишь несколько проблесков. Всё остальное — серая мгла», Жан Жене.
В Малом драматическом театре 15 февраля состоялась премьера спектакля молодой студии Льва Додина «Ромео и Джульетта во мгле». Первый раз студенты вышли на большую сцену и сразу начали серьёзно и во весь голос. В этом театре не привыкли размениваться по мелочам. Разговор пойдёт не только о любви, сколько о предчувствии пути поколения, на которое опустилась мгла. Сейчас они все Ромео и все Джульетты, а вокруг них вражда и смерть всего прошлого века.
Литературной основой постановки послужила не только пьеса Шекспира, но и произведения Абрахамса, Астафьева, Отченашека, Солженицына, которые не так часто звучат со сцены. От «Ромео и Джульетты» спектаклю осталась только фабула, и узнаваемые с первого слова отрывки. Дальше же происходит кружение среди текстов двадцатого века, не хаотичное, а тонко выстроенное, где становится страшно оттого, что проходят столетия, а боли и ужаса не становится меньше.
Сценографию для постановки создал художник Александр Боровский. Она проста, лаконична, функциональна и содержательна. Стена, расписанная граффити (Никита Касьяненко), создаёт ощущение, что ты стоишь на опустевшей железнодорожной станции в Италии, где праздно шатаются местные подростки. Но стоит открыть арки, как это уже зал дворца. Развернуть обратной стороной, и это балкон Джульетты. Сомкнутся они вновь и подъедут почти к самому краю сцены, и перед зрителями глухая ко всем мольбам стена тюрьмы Лефортово в Москве.
Действие начинается бурно, шумно, с оголтелым азартом, в котором есть место дракам, танцам, признаниям в любви и поцелуям. Спектакль собран из этюдов, которые расширяют и углубляют основную сюжетную линию, данную лишь пунктиром значимых сцен. Безудержное веселье и беспечность юношеской любви Ромео и Джульетты на балу прерывается внезапным появлением Эстер, еврейской девушки, живущей в Праге времён фашистской оккупации. Её неловкость, рассыпанные вещи и жёлтая звезда смущает остальных. Но она тоже Джульетта, и любит её не Ромео, а Павел. Вокруг них шумит Вторая мировая война. Любовь здесь прорастает из страха. Пожалуй, это одна из самых сильных историй, которые на протяжении всего спектакля терзает сердце.
Истории Эстер и Павла будут вторить Ленни и Сари из некогда популярного, а теперь забытого произведения Питера Абрахамса «Тропою грома». Их любовь противостоит расизму и жестокости людей. Так, постепенно начавшийся почти как урок, спектакль будет набирать драматические обороты и глубину. Опала Ромео и Джульетты обернётся лагерной историей любви из «Олень и шалашовка» Солженицына, с пронзительным и отчаянным исполнением романса «Руки». И в тональность попадёт, и не хуже Клавы Шульженко будет петь Джульетта, стоя на фанерном балконе. Пока на другой стороне на неё с благоговением будет смотреть, сгрудившись, орава Ромео, заполнив импровизированные нары. Но, увы, рукам шалашовки и Оленя не дано будет соприкоснуться. Остаётся только бравурно грянуть: «Эх, Андрюша, нам ли быть в печали?». А потом опять мы видим дуэль в Вероне, и слог Пастернака эхом прокатывается в зале. Финал же отдан Люсе и Борису из «Пастуха и пастушки» Виктора Астафьева, их любовь обрывается утром вместе с приказом выступать.
Студентам в этом спектакле одновременно выпало и счастье, и испытание, так же и героям Шекспира. Им даны сильные и глубокие тексты, истории большие, чем просто любовь. Это позволяет показать не только молодой азарт, хореографическую и музыкальную подготовку, но и внутреннюю работу души, попробовать осмыслить своё место в историческом моменте и проверить поколение на прочность. В первую очередь трогает именно это искреннее стремление прожить. Начало положено сильное, остаётся только продолжать, набирая лёгкость и мастерство.
Текст: Наталья Яковлева
Фото театра