«Любовное настроение» (премьера состоялась 5 декабря) — уже третий спектакль Театра Наций, выпущенный в рамках проекта «Слой», в котором за драматургическую основу берутся известные киносценарии. Впрочем, Артём Терехин, к счастью, не стал воспроизводить напрямую фильм Вонга Карвая — это была бы слишком амбициозная и самоубийственная затея. «Прошлое — это нечто, что можно мысленно увидеть, но невозможно коснуться» — последние слова фильма.
Когда Вонг Карвай в 2000 г. снимает историю, якобы произошедшую в шестидесятые, — это заведомо ретростилизация и отчасти разговор про память, хотя эта тема впрямую и не проговаривается, только в финальных титрах. Артём Терехин же еще больше подчеркивает, что та история про внезапно вспыхнувшую, но неудавшуюся любовь между двумя соседями — дело далекого прошлого. Для героев спектакля, современных молодых людей, она существует лишь в дневнике, внезапно найденном во время разборки квартиры умершего отца. Отсюда — ее заведомая условность. Многое приходится достраивать и объяснять самим — как любой литературный текст, да еще и написанный много лет назад, дневник многого не объясняет и многое упрощает.
Театрально эта граница между современностью и той давней историей решена предельно контрастно — романтическая история, произошедшая полвека назад в Гонконге, играется на китайском с русскими субтитрами. Этот, казалось бы, простой прием задаёт дистанцию: для современных молодых ребят история про бабушку Сана (он — якобы внук той самой Су из фильма Карвая) выглядит максимально далекой, непонятной — и поэтому, думаю, более романтичной, чем она была в реальности. Это особенности нашей памяти, когда остается только красивая картинка. При этом понятно, что история из фильма — не в фокусе разговора, а, скорее, повод рассказать современную историю. На уровне сюжета именно случайно найденный дневник «сводит» Сана (Глеб Ромашевский) и Дашу (Лиза Арзамасова). Для них это повод начать общаться и сближаться. Но кроме того, и что более важно, прошлое становится способом порефлексировать над настоящим. Между ними возникают очевидные параллели — люди, уже находящиеся в отношениях, встречают друг друга, между ними возникает чувство. По сравнению с фильмом Карвая острота еще усиливается тем, что Даша, в которую влюбляется Сан, — девушка его друга, Кости (Григорий Артеменко).
Современная история обрастает большим количеством других линий, которых нет в фильме (тут три пары — две, которые я уже упомянула, и еще странные, несколько маргинальные Юля и Паша, которые все никак не могут признаться друг другу в чувствах, просто потому что не умеют и им неловко), но важен больше не сам сюжет, а главный вопрос — могла ли та история закончиться иначе, могло ли искреннее чувство победить, а не закончиться вынужденной разлукой. У Карвая Су и Чоу репетируют разлуку, хотя оба понимают, что ничего не выйдет, что они расстанутся и вернутся к своим нелюбимым партнёрам. А Сан и Даша стараются, чтобы при всех параллелях настоящее не повторило прошлое — поэтому они оба рвут свои уже изжившие себя отношения, существующие по инерции (Сан уходит от Лизы — казалось бы, очень трогательной и чуткой девушки, но совсем другой) и пытаются перебороть страх новых отношений. Даша в конце произносит яркий монолог, как ей после неудачного предыдущего опыта тяжело довериться своему чувству.
Такая переработка культового фильма интересна (хотя идея про прошлое, которое неосознанно управляет настоящим, не самая новаторская), но главная проблема — это текст. Не знаю, почему так часто имитация речи молодых людей на сцене выглядит искусственной и неживой. В репликах полно психологических штампов — и если у Карвая все очень тонко устроено (когда открыто ничего не говорится, а ощущение того самого «любовного настроения» возникает), то здесь слишком всё напрямую проговаривается, что создает ощущение плоскости.
Текст: Нина Цукерман
Фото театра