5 октября в Пространстве Внутри вышел спектакль с самым длинным и непроизносимым названием, хотя актеры героически это делают — «Тауматафакатангихангако…». Целиком этот набор букв я не буду воспроизводить, тем более что, какое отношение этот новозеландский остров, на котором юноша играл на флейте своей возлюбленной на рассвете, я не особо поняла — постмодернистская шутка так и осталась шуткой. Поставил спектакль и написал пьесу Алексей Френкель (он — автор текста нашумевшей постановки Антона Фёдорова «Где ты был так долго, чувак?»). Художник Юлия Ветрова, хореограф Рамуне Ходоркайте, композитор Арсений Синица, художник по свету Елена Перельман.
За эстетским названием скрываются вариации на тему «Идиота» Достоевского — Френкель дописал диалог между Мышкиным (Роман Фролкин) и Рогожиным (Олег Тополянский), состоявшийся уже после убийства Настасьи Филипповны (Даша Бондаренко). Дело происходит в купе поезда, который «следует, куда следует» — это зацикленное во времени пространство, из которого невозможно выбраться: герои все ждут остановки, но ее, видимо, уже не будет. Начинается спектакль с того, что герои пытаются выбросить в окно ножик: тот самый, которым была убита Натасья Филипповна. Только вот он пародоксальным образом тут же возвращается. От орудия убийства так легко не избавишься — я не в буквальном смысле, не про улику, а про то, что эта вещь будет вечно напоминать о случившемся.
Ощущение зациклинности создается и засчет текста: посреди этого и без того абсурдного диалога герои вдруг обмениваются сюртуками (в романе они менялись нательными крестами) и ролями — и диалог начинается заново. Из этого круга им уже никогда не выбраться. Между фазами этого «сна» к ним приходит убитая Настасья Филипповна — «ее похоронили, вот она к нам и приходит». Отдельная, весьма ироничная сцена, кода Мышкин и Рогожин придумывают эпитафию для ее могилы — «красота спасет мир», «чем больше ты вглядываешься в бездну, тем быстрее пиздец», «меня трудно найти, легко потерять, но невозможно забыть». Настасья не только к ним приходит как напоминание о случившемся, но и вступает в диалог с Достоевским, полемизируя с ним, правильно ли он ее описал. Этот диалог — единственное, что прерывает хоть ненадолго непрекращающуюся цикличность.
Текст Алексея Френкеля — это ироничное сочетание цитат из Достоевского, прямых аллюзий на него, современных фраз (например, звучит песня Наутилиуса Помпилиуса «Я пытался уйти от любви»), и ироничных комментариев про русскую литературу: «У русских писателй вегда так — судьбы рушатся, а герои чай пьют», «Что может понимать в Достоевском человек, запрещающий мини-юбки?». Все это иронично и делает процесс приятным, но финал выглядит маловнятным, потому что форма в очередной раз победила содержание.
Текст: Нина Цукерман
Фото Марии Частухиной