В рамках XXXIV Международного театрального фестиваля «Балтийский дом» в Петербург 5 октября привезли постановку режиссёра Антона Фёдорова и театрального агентства «Арт-Партнёр» — спектакль «Мадам Бовари». Книгу Гюстава Флобера экранизировали и ставили на сцене бесчисленное количество раз. В этой постановке зрителя ждёт удивительное превращение — мир французских мещан обличён в двухчасовую фарсовую комедию. Но всё не так просто, как может показать с первых минут. Антон Фёдоров уже выработал свою характерную манеру постановки, его спектакли можно отличить сразу на сцене. И в этот раз он снова создаёт собственный мир с чудаковатыми людьми-персонажами, говорящими на собственном языке — смеси “нижегородского и французского”. Изобретённый язык из французских фраз органично перетекает в русский жаргон и даже мат, не теряя при этом французского очарования или русской содержательности.
Фабула произведения в спектакле воспроизводится в точности, со всеми поворотами сюжета, а вот речь переписана и пересобрана заново. Говорение похоже на какой-то фон, музыку, которая создаёт нужное настроение и тональность, главные реплики оставлены героям без изменения. Они будто прорываются через этот белый шум комедийности и сцен театра гиньоля. Сценическое пространство разграничено режиссёром на зону фотоателье и зону бытования персонажей. В фотоателье расстелен белый фон, на который проецируется мультипликация, помогающая изобразить мир представлений героини. За суровый быт отвечает советский диван-книжка. В левой части сцены пребывает самоходная карета по имени Жозефина. И все довершает живописное видео леса на заднем плане.
Персонажи под стать декорациям, режиссёр их выводит плоскими карикатурными шаблонами. Но все же иногда они будут выходить из своих масок в плоскость психологического театра, и чем ближе к развязке, тем чаще это будет происходить. Само действие несётся в бешеном ритме, его можно описать словами героини: “Я люблю, когда быстро и страшно”. А как же иначе, когда проживаешь свою лучшую жизнь на французский манер, не замечая, что окна выходят не на тенистый сад, а на стену соседней панельки. Образы французов, героев произведения, собраны из осколков наших представлений о Франции. Узнаваемый всеми французский шансон, вырывавшийся из советских радиоприёмников, под который танцуют как роботы чудики Фёдорова, костюмы и повадки из растиражированного французского кино.
Эмма (Наталья Рычкова), главная героиня Флобера, тут Эммочка, которая вяжет, сюсюкает и ждёт своего Шарля Азнавура, ну на крайний случай Шарля Пьеро, а судьба дарит ей просто Шарля (Семён Штейнберг). Экзальтированная, витающая в облаках девушка щебечет на французском с забитым нерешительным доктором Шарлем, однажды зашедшим вправить спину её отцу. Жених выглядит как опекаемый мамашей неврастеник, в чистеньком костюме, с очень посредственными знаниями в медицине. Надо отдать должное, что режиссёр чётко выводит типажи своих героев, с их внутренним мироощущением, не отступая от первоисточника. Эммочка, одетая в многослойный французский шик, перебирается жить к мужу. К дому прилагается деспотичная грубая свекровь (Ольга Лапшина), будто сошедшая с картин Брейгеля, удачно составившая свой наряд из дачных одеяний.
“А где же блаженство, страсть, упоение?” — спрашивает Эмма после первой брачной ночи. Шарль имеет свойство быстро засыпать, влипая в спинку продавленного дивана. Днём он ходит на работу, где нет пациентов. От рутины они переезжают в прекрасный нарисованный город Ионвиль, в котором пахнет мышьяком или сыром, это как посмотреть. Девушка и тут чувствует пустоту своего бытия, решает уйти с головой в романы. Она пожирает их страница за страницей, а на белом фоне фотоателье водят хоровод нарисованные обнажённые джентльмены. В городе тоже есть общество мужчин, пусть и странных. Леон (Сергей Шайдаков) такой же романтик, как и Эмма, похож на мима, одет в жёлтый берет и в огромную кожаную куртку. Он готов на платоническую любовь, а в девушке уже горит огонь похоти.
У Эммы меж тем появляется ребёнок, дочку после долгих споров называют Берта, потому “Берта лучше, это почти как Бертолуччи”. Подрастающую Берту играет лилипутка Анна Никишина, которая пугает Эмму, да и всех окружающих. Только бабушка испытывает к ней некоторую нежность и заботится. После отъезда Леона в романтичные представления Эммочки врывается брутальный Родольф (Артур Бесчастный) с внешностью Ван Гога и повадками героев Бельмондо. Тут комичная похоть доходит до апофеоза, мы видим дарение багетов, скачки на стуле, мультипликационные сценки полового акта и упражнений с плёткой. В этом всем не видно морального падения главной героини, лишь желание реализовать фантазии из прочитанных дамских романов, и как-то реализовать в себе женское начало, найти любовь.
Бредя во сне Жанной Д’Арк, Эмма решает красиво сбежать с любовником. Накупив одежды и богемной мишуры у Лере (Рустам Ахмадеев) в кредит по принципу “всё потом”, она строит в голове волнительное будущее с Родольфом. В ответ Эмма получает корзинку багетов с прощальным письмом любовника. Тут балаган даёт первую серьёзную психологическую трещину, но клоунада будет катить действие дальше. Почему-то в прекрасном французском мире Эммы Лере вдруг оборачивается бандитом в наколках, требующем немедленно отдать долг. А прекрасный вид за окном превращается в карандашный рисунок спального района и серость панелек. Героиня разоблачается и предлагает продать вещи на «Авито», ведь они как новые. Но увы, такой ход кредитора не устраивает. И вот уже французское щебетание забыто, её грубо одёргивают: “Ты же русская, ну, говори по-русски!”. Декорации лучшей жизни отключили. Эмма обмакивает лицо в белый порошок мышьяка и неподвижно ложится на стол, Шарль нежно обмывает ей волосы. Он садится в квадрат света и погружается в молчание. Из динамиков рвет душу Курт Кобейн с песней “My Girl”.
От “бонжур” до “оревуар” прошло два часа и чья-то целая жизнь. Получилась как бы смешная, но беспощадная история о мечтаниях, заглушающих пустоту бессмысленного бытия, где в конфете есть только обёртка, а сам шоколад уже кто-то съел.
Текст: Наталья Яковлева
Фото театра