Зачем, мать?

30 августа на сцене Александринского театра состоялась премьера спектакля Константина Богомолова “Мать. Горькая пьеса”. Этой премьеры Петербург ждал целый год. Валерий Фокин предложил Константину Богомолову поставить пьесу Горького “Мать” и, отталкиваясь от своих размышлений, режиссёр создал отдельное сценическое произведение совместно с Анной Носовой.

Постановка лишь отдалённо касается материала Горького, скорее противостоит его политичности. Константин Богомолов переносит действие в современность и выводит на первый план людей и их поступки, а политические реалии настоящего лишь задают условия существования. Оставлено главное событие, запускающее всю историю — сын, который становится “революционером”. Фамилия и имена персонажей зрители узнают по ходу действия, в программке к спектаклю они обозначены обезличенно: мать, отец, сын, генерал, подруга, горничная. В произведении две матери, два сына, они из разных слоёв общества. Объединяет их общий отец — одному он родной по крови, а другому по воспитанию.

Декорации спектакля, созданные художницей Ларисой Ломакиной, аскетичны, тёмные по цвету, при этом они гармонируют с императорским убранством зрительного зала Александринского театра. Потолок зашит дубовыми панелями, обои бордовые с золотым узором, камин и длинный стол — дорого и богато, как положено чиновникам. Над потолком выведена кирпичная кладка, как грубая основа всего. На неё же транслируется видео крупных планов актёров и титры. По периметру конструкции имеется подсветка, меняющая свой цвет в зависимости от “настроения” происходящего на сцене.

Завязкой мелодраматического сюжета обозначен хулиганский перфоманс Сына 2 (Владимир Минахин) в ГУМе, за что его арестовывают, и Мать 2 (Анна Селедец), пытаясь вытащить его из тюрьмы, идёт за помощью к Отцу (Пётр Семак). Помимо семейств, есть ещё представитель власти — Генерал (Андрей Матюков) и светской элиты — подруга (Алиса Горшкова). Дальше будут раскрываться старые семейные секреты — подмена младенцев, тайное отцовство и ещё по мелочи. Это всё Константин Богомолов представляет как свершившийся факт, герои погружены режиссёром не в страсти, а в рефлексию. Ведущим в этой рефлексии назначен Отец. Здесь Пётр Семак показывает тонкую психологическую игру, столь нехарактерную для стиля Александринского театра. Всё выверено до секунд, и зрительское внимание не ослабевает несмотря на очень тихое и камерное повествование на огромной сцене. В спектакле нет музыки, только интонации, декламация. Актёрам буквально не за что спрятаться. Есть только они, слово, тишина и дыхание зрительного зала.

Напряжённо на протяжении всего спектакля в голове вертится вопрос “Зачем?”. Его можно задавать к поступкам героев, поворотам сюжета, решению режиссёра. Интересно, что происходит столкновение двух матерей, воспитавшей и единокровной, с неожиданным решением “настоящей матери” убить своего сына. Отказавшись от ребёнка и подменив его один раз, она совершает “повторное убийство” его же. В этот момент сюжет нам кажется значительным, философским, как древнегреческие трагедии. Но это лишь обманка. Всё в этом спектакле не то, чем кажется. Просто ирония автора над современной жизнью, с перчинкой жареных новостей сегодняшнего дня. В петербургском спектакле ироничные уколы в сторону светской жизни встречаются не так часто, как в московских работах Богомолова. Громкого эпатажа меньше, зато больше психологических столкновений. Режиссёр отлично чувствует публику, и можно сказать, манипулирует ей, не давая всеми способами покинуть зал.

Среди камерной истории с обыденными интонациями прорываются два живых, пульсирующих биением сердца героев эпизода. Первый — это “сон отца”, в котором отец и вновь обретённый Сын 2 проживают эпизод встречи князя Мышкина и его дальнего родственника генерала Епанчина. Тут снова возникает “зачем?”. Для струйки жизни среди рефлексии, для воздуха, для выплеска чувств в том мире, где все говорят иносказательно. После таких страстных откровений снова потянутся обыденные интонации и сомнения, вялые метания героев. Второй прорыв случается, когда Мать 2 на одном дыхании декламирует стих, про материнство и смысл своей жизни. Актриса читает его потрясающе, каждое слово проходит через всё тело, хотя она сидит недвижимо на стуле. Знакомые ритм, вкрапления строк из стихов заставляют замереть в неподвижности от ужаса, от того, как привычное приобретает другой, потаённый смысл. Тут говорит не человек, а греческий оракул. Это разительно отличается от праздной псевдофилософии о смысле своего рождения и значимости “прыща-ребёнка” в жизни этой матери, которая звучала несколько минут назад из уст её сына. Создав такой манипуляционный спектакль-головоломку, Константин Богомолов так и оставляет зрителей в конце с зудящим вопросом “А зачем всё это было?”.

Текст: Наталья Яковлева

Фотографии предоставлены пресс-службой театра