13 сентября в театре «Шалом» состоялся закрытый показ премьеры «Песнь любви. Песнь скорби». Режиссер Полина Кардымон взяла очень неочевидные для театра тексты, абсолютно не драматургические, абстрактно-метафорические — в основу спектакля легли фрагменты Ветхого Завета. Драматург — Егор Зайцев.
Строится спектакль как будто по одной схеме: на сцене массовка изображает что-то пластическое: то ползают по сцене, «копошатся», как они сами же это назвали, то ритмически танцуют во втором действии — с отсылками к свадебным и погребальным обрядам, кто-то один их них периодически читает отрывки из Торы, а в то же самое время «первый человек» (так он назван в программке, актёр — Григорий Каганович), больше похожий на «человека от театра», иронично комментирует происходящее, как будто читая режиссерские экспликации и предуведомляя, что мы сейчас увидим. Этот прием придает иронии, формально связывает воедино звучащие тексты. Как «первый человек» сам ехидно комментирует, звучащий текст кажется «набором поговорок, примитивных и противоречивых». Да, все так — я не богохульствую, но очень сложно сделать так, чтобы этот текст, достаточно абстрактный, звучал недидактически со сцены. Конечно, если очень захотеть, в нем можно увидеть мудрость, но это надо исключительно самой домысливать — режиссер едва ли постарался заложить какую-то единую концепцию в происходящее.
Художник спектакля — Анастасия Юдина. На сцене огромный то ли камень, то ли планета, она периодически «давит» ползающих под ней людей. В этом контексте упоминается Камю, и декорацию еще можно уподобить сизифову камню. По жанру «Песнь любви. Песнь скорби» ближе к перформансу, чем к спектаклю, о чем и сказала выступающая перед началом театровед Алиса Литвинова, а у перформансов свои законы. Премьера построена на многозначительности текста, и это будет интересно не всем зрителям. В ролях: Григорий Каганович, Антон Ксенев, Евгения Романова, Евгений Овчинников, Карина Пестова, Алина Исхакова, Николай Тарасюк.
Текст: Нина Цукерман
Фото: Марк Еленцов