7 сентября в Камерном театре (г. Екатеринбург) в честь 50-летия культового поэта и в рамках Дней Бориса Рыжего в Литературном квартале состоялся спектакль «Б. Рыжий» режиссера Александра Вахова. Фигура Бориса Рыжего с каждым годом становится все заметнее на поэтической карте России. Про него ставят фильмы, спектакли, ему посвящают поэтические вечера. В чем причина? Возможно, дело в выбранном поэтом лирическом герое, лицо со шрамом которого прослеживается во многих его стихотворениях, – романтик и задира, грубиян и одиночка, хулиган и мизантроп, лидер и аутсайдер. Автобиографичность стихов, усталость от жизни, поэтическая зачарованность темой смерти, бег от реальности и, конечно, трагический уход из жизни Рыжего в возрасте 26 лет – причин для интереса к личности поэта достаточно.
В программке спектакля Александра Вахова постановка определена как «попытка заглянуть в хрупкий мир поэта через его стихи». Что ж, заглянем… «Б. Рыжий» – это уже третья работа в копилке артиста Коляда-театра Константина Итунина в жанре моноспектакля. Ранее в его репертуаре появился спектакль «Помнить», выросший из эскиза в рамках Творческой лаборатории «СВОЙ», и постановка «Лучший из них» в Центре современной драматургии. Константин обладает важным свойством, необходимым для органичного существования в подобных постановках, – он умеет сразу цеплять зрителя, устанавливая искренней диалог между ними и собой. Тем более, в этом спектакле все работает на честность подачи и близость восприятия, так как действие происходит на расстоянии вытянутой руки, – зрители располагаются в два ряда прямо по бокам на самой сцене Камерного театра, на которой из декораций – советские ковры и стоящие на них несколько табуреток (художник-постановщик Катя Никитина). Да и сам зал с его пустыми темными рядами зрительских кресел – одна большая декорация, работающая на усиление погружения в историю жизни и смерти уральского поэта, и на ощущение, что тебя втягивают в этот мир эстетики 90-х, где начинал свой творческий путь Рыжий.
По середине сценического пространства сидит молодой человек в брюках и белой рубашке, напротив него в глубине сцены словно тень или отражение расположился виолончелист (Никита Андреев). Поэт молчит. Тишина. «Я тебе привезу из Голландии Лего» — тихо начинает Рыжий, задавая тон всей постановке, – люди уходят навсегда, но думают, что смогут однажды вернуться, строят воздушные замки, воображая, что еще у них будет возможность выбраться к морю, поехать на дачу или подарить сыну Лего… На протяжении спектакля этот мотив – невозможности вернуться в прошлое – остается доминирующим в выбранных режиссером стихах. А потом возникает простая мысль – а существует ли среди этих пыльных пестрых ковров, которые до сих пор висят во многих квартирах по всей стране, такое понятие, как прошлое, будущее и настоящее? Здесь царит не вчерашний и не сегодняшний день, а безвременье…
Спектакль продолжается чередой горьких, безысходных строк, – одни за другими, громоздясь друг на друга и перекрывая собой предыдущие слова, – они выстраиваются в итоге в цельную картину. «Во всем, во всем я, право, виноват» – герой Рыжего тихим вздохом или громким криком зачитывает своей жизни приговор. Облачаясь в кожаную куртку и кепку, надевая красный галстук, – привет, лихие маркеры времени! – наш герой хочет «Мальчишкой в серой кепочке остаться», вспоминает своих друзей-кентов («Приобретут всеевропейский лоск») и отчаянно жаждет быть Поэтом («Молодость мне много обещала…»). Он составляет из безликих одинаковых табуреток то могилы друзьям, то себе, а под конец, поставив друг на друга, сооружает из них громоздкий памятник – счастливого финала здесь не будет, не стоит ждать изменение поэтической интонации.
Герой хочет быть любим Музыкой («Не черемухе в сквере»), хочет быть музыкантом – «и буду, если не умру» («Над саквояжем в черной арке»), он с тоской смотрит как виолончелист – в такой же кожанке как у него и в черной шапке по самые брови – играет то классику, то что-то концептуальное. Может, он и в самом деле мог бы стать музыкантом, кто знает?… Еще одно отражение поэта, его тень, мрачное начало появляется из зрительного зала – сначала на балконе под самым потолком, затем уже ближе – в четвертом ряду партера. Рыжий проговаривает Человеку в черном (Артем Упоров) спокойно, не боясь свое «Завещание» – «Договоримся так: когда умру, ты крест поставишь над моей могилой…».
В финале спектакля именно этот Черный Человек (грустный кивок в сторону другого поэта – Сергея Есенина – с его болезненным двойником и самовольным уходом из жизни) поднимается на сцену и оборачивается нашим с вами современником. Он читает со смартфона «Рубашку в клеточку, в полоску брючки — со смертью-одноклассницей под ручку…». Такой взгляд со стороны, взгляд из сегодняшнего дня – Бориса Рыжего уже нет, а стихи его живы. Герой заглядывает за ковер, висящий на стене в глубине сцены, тот медленно поднимается вверх, обнажая за собой дверь, ведущую в свердловский парк, выходит в нее и исчезает. «В России расстаются навсегда» – вернуться на старт нельзя и вчерашний день не возвратить. Но иногда побег в прошлое возможен – ведь человек жив, пока о нем помнят.
Текст: Дарина Львова
Фото: Андрей Вяткин, Георгий Сапожников