Программа «Новые имена. Лето» в Городском завершились 29 августа спектаклем «Мышкин. Другая история». Играют студенты мастерской профессора Ю.М. Красовского (РГИСИ), художественный руководитель — Анджей Бубень. В оформлении спектакля (художник Полина Белова) нашлось место и художественным, и религиозным образам. Мышкин (Никита Хорольский) сидит за длинным столом с остальными героями, своими учениками, как Иисус в «Тайной вечере». «Вы философ и нас приехали поучать?».
«Идиот» — мой любимый роман Достоевского, в нем есть любовь и свет, несмотря на то, как страшно живут и умирают люди. Мышкин — большой ребёнок (на заднике сцены нам показывают смеющиеся детские лица), и он, как любой ребёнок любит своих даже самых паршивых родителей, жалеет и согревает всех. Даже тех, кто, как они сами считают, этого не заслуживают. Настасья Филипповна (Анна Черкашина) — сломленная красавица, ненавидящая свою красоту, которая приносит ей с детства только горе, проводит рукой по лицу, хочет стереть этот морок, чтобы её перестали наконец покупать. Марк Красильников — красавец Рогожин, он смотрит на Настасью с невыносимой любовью и желанием обладать. Убив её, он убивает смысл своей жизни, и в конечном счёте самого себя.
Второе действие во многом посвящено взаимоотношениям Мышкина и Аглаи (Мария Якименко). Бунтарка, чужая в своей семье, которая читает запрещённые книги и мечтает о труде, видит в возлюбленном возможность вырваться, сбежать из дома. Когда князь появляется в доме Епанчиных, сёстры тянутся к нему, обвивают руками и ногами. Ещё бы, он ведь только из Швейцарии, болен эпилепсией, совсем другой. Аглая хочет быть с Мышкиным, но Настасья Филипповна нуждается в спасении, и он идёт за ней. Как будто она не мертва уже долгие годы.
Классический любовный треугольник Настасья — Мышкин — Рогожин неразрывен и чувственен, они не могут друг без друга. Оба любят её, кто как умеет, и берут на руки, то один, то другой. А она больше не хочет так жить. Нам показывают Настасью, её душу, после убийства. Она счастлива и легка. Она наконец-то обрела покой и свободу. «Слезы текли из его глаз на щеки Рогожина, но, может быть, он уж и не слыхал тогда своих собственных слез и уже не знал ничего о них…».
Мышкина называют идиотом, не от мира сего. Но разве остальные не безумны? Иволгин-старший, который довёл семью до нищеты и уважения? Иволгин-младший, готовый сделать что угодно, жениться хоть на ком, лишь бы выбиться «в люди»? Мышкин болен душевно, а все остальные — духовно, и от этого, пожалуй, нет лекарства. Уходя, как и пришёл, босым, Мышкин оставляет на столе хлеб, чтобы накормить всех. Князь слишком чистый для этого мира, но другого у нас для него нет.
Текст: Алла Игнатенко
Фото театра