Один из самых авторитетных современных режиссеров Мартин Скорсезе экранизовал роман Дэвида Грэнна «Убийцы цветочной луны: Убийства Осэйджей и рождение ФБР» об истреблении индейского племени Осэйдж в начале 20-го века. Мировая премьера фильма «Убийцы цветочной луны» состоялась в мае 2023. В экранной интерпретации одного из важнейших литературных бестселлеров последнего десятилетия Скорсезе помогают бессменные Леонардо ДиКаприо, Роберт Де Ниро и Джек Уайт.
История о том, как в штате Оклахома на месте исконного поселения индейского племени Осэйдж была найдена нефть, банальна до безобразия. «Убийцы цветочной луны» включают в себя все инструменты для настройки внутреннего морального компаса аудитории – притесняемые меньшинства, беззастенчивые «белые господа» и унизительная имитация социального равенства при помощи бесконечной бюрократии и публично произносимых «правильных» речей, которые утверждают всеобщее равенство и братство. В этом смысле «Убийцы цветочной луны» продолжают условную киноантологию, рассказывающую о неприглядных моментах формирования института американской нации. Ужасы рабовладения были явлены зрителю в «12 лет рабства», «Дворецком» и «Рождении нации», теперь настала очередь поговорить с экрана о притеснении и уничтожении коренного населения американских индейцев. Но рассказ о ветеране Первой Мировой Эрнесте Буркхарте и его предприимчивом дяде интересен тем, что он, затрагивая тему криминала и убийства индейцев, скорее акцентирует внимание на амбивалентности человеческой морали в руках преступников и обыденности зла. Земля Осэйджей и их ужасная участь и у писателя Дэвида Грэнна, и у режиссера Скорсезе – средство экспозиции банальности зла, но не главная цель повествования.
Пришедший с войны Эрнест (ДиКаприо) попадает под покровительство дяди (Де Ниро), у которого в местном комьюнити отлажены все бизнес-процессы, включающие рэкет, незаконное обогащение и шовинизм. И чем больше становится в чеках нулей, тем более криминальный характер приобретает помощь дядюшки, который презирает не только уголовный кодекс, но и моральные законы. И тогда перед главным героем возникает главная цель – брак по расчету с одной из Осэйджей с ее последующим убийством.
«Убийцы цветочной луны» получились классически неспешным и визуально ориентированным на статичность как крупных планов, так и панорам фильмом Мартина Скорсезе. Фильмом, который после раскритикованного за неуместную компьютерную графику и ретроградство «Ирландца» доказывает, что Скорсезе — мастер серебряного экрана, и не настаивает на определенных выводах для зрителя по просмотру кино, а лишь предлагает оценить рассказанную историю и найти в ней нечто важное конкретно для каждого. За бюджетом в 200 миллионов долларов, агрессивным маркетингом и так и не оправдавшимися претензиями на получение наград Американской киноакадемии скрывается повесть об уничтожении человека человеком. Повесть, где у каждого злодея четкие и оправданные мотивы, которые не оставляют сомнений в правильности действий и их практической пользе. Индейцы – «не совсем люди», нефть – основа капитала, а помощь родственникам – «святой» долг, даже если она включает убийства, обман и полную потерю совести.
Актерским открытием картины стала Лили Глэдстоун, исполнившая главную роль и покорившая, кажется, глянцевые обложки всего мира. Глэдстоун, помимо выдающейся актерской игры, соединила в себе два аспекта актуальной повестки массовой культуры – размер plus size и принадлежность к национальному меньшинству индейцев, что, тем не менее, не помогло ей выиграть «Оскар» за лучшую женскую роль. В экранном партнерстве с Леонардо ДиКаприо Лили Глэдстоун не только не уступает всеобщему любимцу публики и критиков, но исполняет ведущую партию условной «сильной женщины», куда более интересную с точки зрения актерской игры, чем «злодей» ДиКаприо с накладным носом. К слову, любимый актер Мартина Скорсезе в фильме должен был играть вовсе не племянника алчного и беспринципного дельца в исполнении Роберта Де Ниро, а агента ФБР, раскрывшего дело об убийствах Осэйджей. Но ДиКаприо отказался от написанной для него роли и его заменил Джесси Плэмонс –современный образец актерского антиобаяния, который никак не соответствует типажу бравого агента правосудия, описанному в первоисточнике. Тут у Скорсезе случился «мискаст», вызванный личными прихотями голливудской звезды Лео и он, возможно, виновен не только в экранном дисбалансе «Убийц цветочной луны», но и в том, что сам ДиКаприо не получил наград за драматургически выверенную второстепенную роль.
Философский вопрос о том, «как возможно насилие человека над человеком», решается у Скорсезе очень просто – насилие есть суть человека. Последовательно на экране проводится своеобразная антиапология морального разложения, которое не остановят ни увиденные ужасы войны, ни случайные жертвы, ни даже любовь. Все теоретические построения а-ля «человек по своей природе добр» разбиваются о документальные факты резни в Осэйдже и всеобщее общественное попустительство убийств, которые граждане рассматривали как средство для обеспечения материального благополучия. Спасителем Осэйджей выступит агент ФБР, который в книге являлся символом гражданской справедливости и институциональной основы государства, способной положить конец беззаконию. В картине же справедливость толкуется Мартином Скорсезе более эстетски – за притесняемыми присматривают духи предков, которые не допускают надругательств и торжества зла.
Двухчасовой фильм «Убийцы цветочной луны», весь хронометраж придерживаясь реалистичного стиля повествования, к финалу кардинально его меняет и переводит в плоскость метафор. Документальных свидетельств геноцида ради дополнительной прибыли история знает немало. Они мало у кого вызовут удивление, став дежурной темой разговоров и отработкой «повестки» в кинематографе. Мартин Скорсезе не демонстрирует ожидаемого раскаяния убийц или их наказания, он резко обрывает подробный рассказ и словно иронизирует над зрителем – представляет развязку в виде представления, разыгранного инди-музыкантом Джэком Уайтом на сцене. Подобный режиссерский ход превращает «Убийц цветочной луны» не в экранизацию пожелтевших страниц истории, а в личное обращение к каждому зрителю в стиле даже не «Банд Нью-Йорка», где Скорсезе смотрел на современный Нью-Йорк сквозь призму времен господства бандитизма, а с точки зрения постмодерна. Все в мире — это большое ошеломительное представление нон-стоп, зрителями которого мы являемся, но задумайтесь на минуту, что для кого-то один из эпизодов этого красочного мюзик-холла был настоящей жизнью, у которой в отличии от кино не было хэппи-энда.
Текст: Евгения Савкина