Всемирно известный пианист Николай Луганский выступил в Петербургской филармонии с сольной программой 20 апреля: наряду с фортепианными сочинениями Мендельсона,Шопена и Рахманинова прозвучали транскрипции оперной музыки Рихарда Вагнера, выполненные Ференцем Листом и самим Николаем Луганским.
Он выходит — высокий, стройный, элегантный, в безукоризненно, «с иголочки», сидящим на нём фраке. Глядя на него, вспоминается (без заложенной в оригинальном тексте иронии) «во фраке, элегантный, как рояль». От него буквально веет благородством и какой-то особой теплотой. Уже одно его появление заставляет присутствующих в зале настроиться на возвышенное, внимательное, творческое состояние, побуждает (как внешне, так и внутренне) подтянуться и «ощутить себя внутри» начинающегося, проникающего, окутывающего, завораживающего мира музыки. Он садится за рояль и начинает — играть! Глядя на него, начинаешь — не видеть, не слышать, но ощущать всем сердцем! «Пианист всепоглощающей чувствительности, который выдвигает вперед не себя, а музыку…» (The Daily Telegraph). Он сливается с фортепиано и — зрение становится чем-то подчинённым, воспринимая великолепные звуки исполняемых произведений, уходишь в состояние, трудно передаваемое словами, только — неописуемым чувством радости от того, что можешь понимать, чувствовать то, что на бумаге обозначается «Мендельсон: Четыре песни без слов», «Шопен: Ноктюрн ре-бемоль мажор», Баллада №4 фа минор», его любимый Рахманинов: «Этюды-картины» (программа первого отделения концерта).
Впрочем, в этом чувственном, в невидимом, если просто ни мистическом погружении, можно сделать исключение — понаблюдать за пальцами его рук: движения лёгкие, свободные, уверенные в передвижениях по клавиатуре рояля. Движения эти под стать самому исполнителю — элегантные, изящные и изысканные. И здесь под стать редкое по нынешним временам понятие «интеллектуал» (помимо музыки — любовь к шахматам, Пушкину, Чехову, владение четырьмя иностранными языками, кроме того — крепкая семья, наконец, он — н.а. России, имеет множество наград и лауреатских званий…).
Вернемся к концерту. Его второе отделение могло показаться неожиданным: авторское переложение четырех сцен из «Гибели богов» Р. Вагнера («Дуэт Зигфрида и Брунгильды», «Путешествие Зигфрида по Рейну», «Траурный марш», «Финал») для фортепьяно, пожалуй, может до конца оценить только большой знаток этого произведения в качестве своеобразных, в чем-то неожиданных музыкальных вариаций фрагментов знаменитой оперы, являющейся, в свою очередь, частью тетралогии «Кольцо Нибелунгов».
Впрочем, подобное переложение нельзя считать уникальным. В качестве своеобразного сравнения с исполненными отрывками из «Гибели богов» был представлен музыкальный эпизод «Смерть Изольды» из оперы Вагнера «Тристан и Изольда» в переложении Ф. Листа для фортепьяно. И, как и в первом отделении, слушая эти произведения, также находишься в состоянии какой-то восторженной радости от сознания своей к ним сопричастности!..
…Заслуженные аплодисменты после каждого исполненного произведения, долгие, переходящие в овации аплодисменты в конце этого фортепьянного вечера, звучащие возгласы «Браво!», исполнение нескольких произведений в ответ на громкие «Бис!» — этот вечер 20 апреля в Большом зале филармонии Санкт-Петербурга наверняка запомнится всем любителям и ценителям классической музыки!
Текст: Юрий Ильин