«Чайка» Льва Додина (2022 год) — это чувственный, неожиданно смешной и нежный спектакль. Режиссёр вольно обходится и с текстом, и с самой пьесой: нет Полины Андреевны, Шамраева и Якова, а Сорин и Дорн — один и тот же актёр (С.Курышев). Поэтому советует надеть шляпу Дорну Медведенко (О. Рязанцев), а блаженная и бледная призрак-Маша (М.Гончарова) извиняется перед Аркадиной (очень красивая и любящая Елизавета Боярская), если что было не так.
Странен выбор И.Черневича на роль Тригорина, он годится в отцы Аркадиной, а Нине и Косте — в дедушки. Тригорин — молодой писатель, ненамного старше Треплева. В целом же очень сильный каст: Анна Завтур играет сломленную нелюбовью отца и смертью матери Нину, юную, мечтающую, Никита Каратаев — большого ребёнка, мучимого неразделенной, нездоровой, вплоть до Эдипового комплекса, любовью к матери. Никита Каратаев тоже играет свой спектакль о людях, львах, орлах и куропатках. Треплев режиссёр и драматург, только он единственный знает, о чем эта пьеса, почему в ней совсем нет живых лиц и любви. Актёры — народ ненадежный, они могут запить или просто не прийти, и тогда режиссёр, сжав зубы, сам выходит на сцену.
Герои плывут в лодках (художник — Александр Боровский), и это любопытная метафора. Кто-то плывёт по течению, позволяет другим решать, не имеет своей воли, разрешает сдавать себя в багаж, как сундук, а дальше буфеты, отбивные котлеты… Кто-то пытается бороться, едет за мечтой в Москву, кидается в омут колдовского озера безумной любви. Захлебывается горем, но потом всё же выплывает, живёт дальше. А Тригорин видит в этих водах пёструю рыбёшку. Мгновение и она, бедняжка, будет трепыхаться на крючке.
Я посчитала — это шестая моя петербургская «Чайка». Безумно люблю пьесу, знаю почти наизусть, могу суфлировать и к Нинам предъявляю особенно высокие требования, мне нужно, чтобы они «умирали» на сцене, чтобы в первом и втором действии мы видели двух разных людей. От Заречной должна остаться лишь оболочка, рисунок на полях, чучело на подставке после всего, что с ней случилось. В МДТ так и вышло: Нина возвращается в этот дом у озера холодной и жёсткой, она уже не плачет и не улыбается. Она все больше становится похожа на Аркадину. Я давно уже решила, что Полина Андреевна — это Маша. Сегодня стало ясно, что Аркадина — это Нина. Она знает, что нет ничего важнее профессии. Нина сломлена, ее жизнь погубили никчёмные мужчины, но у неё хотя бы остался театр. Порой это спасает. Столько любви в этом спектакле, но и столько человеческого горя, и все герои то и дело отчаянно кричат, как чайки. И это совсем не смешно.
Текст: Алла Игнатенко
Фото театра