Открытие выставки «Совремённость Павла Кондратьева» состоялось в Музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме 21 февраля. На выставке представлены живопись и графика из собрания музея и частных коллекций. В церемонии открытия приняли участие исполняющая обязанности директора Юлия Малинина; кураторы проекта: Павел Котляр, Светлана Грушевская, Наталья Перова; художник экспозиции Василий Корнеев; писатель Александр Ласкин. Выставка продлится до 5 мая.
Юлия Малинина: Произведения Павла Кондратьева очень созвучны с теми настроениями, которые витали в этом доме. За окном у нас сегодня такой серый день, а в этом зале цвет, форма! Большой праздник, который сделали мои коллеги! Я хотела бы поблагодарить в первую очередь отдел выставок и проектов, поблагодарить отдел фондов и представить тех людей, кто стоит рядом со мной – авторов и кураторов этой выставки. Это Наталья Перова, это Павел Котляр, это Светлана Грушевская, которая также является автором концепции этой выставки, автором идеи. Это Василий Корнеев — художник экспозиции, который приехал к нам уже во второй раз из Владивостока. Спасибо, Василий, большое за это чудо сотворчества, за такое прекрасное сотрудничество, потому что у меня вот эта застройка вызывает большой восторг. Поклон и отдельную благодарность я хочу выразить всем, без кого эта выставка не могла бы состояться. Музей Ахматовой хранит несколько работ Кондратьева в своих фондах. Но 13 коллекционеров — людей, которые бережно хранят работы нашего сегодняшнего героя, доверили нам эти работы. Позволили разместить их, расположить таким образом, какой вы видите сейчас перед собою. Без вас, дорогие наши друзья, партнёры и коллеги эта выставка состоятся не могла бы! Спасибо вам большое!
Светлана Грушевская: Выставка это очень долгожданная и такая желанная! Лично для меня и для всех соавторов тоже. Мы хотели поговорить на этой выставке о наследии большого художника, но в том понимании смысла слова «наследие», которое не является чем-то заархивированным, тем, что нуждается в каталогизации, систематизации научного какого-то осмысления, хотя это тоже безусловно важно. Этот процесс по отношению к Кондратьеву был совершён ещё до нас. Мы хотели поговорить о творческом наследии как о том явлении, которое оставляет очень живой след. И мы, конечно, когда эту выставку придумывали, во многом думали о самом Кондратьеве, о работах, о той удивительной многомерности, многоплановости, многообразии и в то же время целостности, которые в нём сокрыта и открывалась нам, когда мы перебирали эти листы и смотрели на эту прекрасную живопись. От самой ткани этого искусства рождалось и сама концепция, и вот эта архитектура зала удивительная. 13 частных собраний мы сегодня показываем на выставке. За этим и для нас стоит намного больше, чем присутствие вот этого замечательного визуального ряда, потому что эта поездки в мастерские, это бесконечное наслаждение от общения, от разговоров за чаем о будущей выставке, о Кондратьеве, о его работах. Это бесконечная ценность человеческого общения. Поэтому я очень благодарна всем соучастникам этой выставки за теплоту и, конечно, за доверие, а своим коллегам за наш совместный труд! Спасибо всем большое. Я передаю слово своему соавтору Павлу Котляру.
Павел Котляр: Спасибо, друзья, на самом деле я совсем буду краток, потому что здесь работы говорят сами за себя. Всё, что вы видите, заслуга коллег. Я здесь скорее думал, как это отрефлексировать, в том числе через тексты, через литературу, через творение Заболоцкого, которое здесь вовлечено в экспозицию. В общем, если вам оно не нравится, то претензии ко мне.
Эта история привнесена как раз мной, потому что мне показалось, что история про метаморфозу хорошо ложится на творчество Кондратьева, а в целом эта вся история про то, как человек осмысляет мир, мир сложный, тяжёлый. Когда он вообще был лёгкий? Тем более в XX веке. Кондратьев прожил, мы тут видим по шпаргалке 1902-1985 гг., то есть, по сути, весь XX век. И за это время у него была возможность как-то осмыслить происходящее, но не буквально в иллюстративных категориях, а каких-то, высокопарно говоря, духовных. Когда мы смотрим на его работы, это не то, что он видит за окном, не фиксация какая-то. Это истории какие-то более серьёзные. И нам хотелось, чтобы здесь его имя прозвучало как самостоятельного творца, потому что сложно человека определять только (и несправедливо) только как чьего-то ученика. Тем самым очень сужаем его восприятие. Если мы говорим: вы на выставке ученика Филонова, то это в какой-то степени даже неправда, потому что ты везде будешь искать здесь след Филонова, а увидишь, в общем, очень разные ходы, но самое важное, чтобы этот человек не потерялся сам по себе.
Вернисаж — это место, где можно публично поблагодарить друг друга за тепло и признаться очно в любви, мне кажется, что это важно не упускать! Спасибо вам огромное, любимые коллеги, за то, что мы вместе и мне довелось любоваться вашей работой, этим проектом! Прежде чем передать слово Василию… Те, кто видит этот проект, кто знает твои работы, тот видит, что здесь был Вася, то есть твоя роль тут видна. Я бы хотел, чтоб мы отдельно поаплодировали Наталье Перовой, которая с такой спокойной тщательностью и неравнодушием подходила ко всем задачам! А Василий сейчас расскажет, как мы дошли до жизни такой.
Василий Корнеев: Ко всем словам, которые были сказаны, я хотел бы от своего лица поблагодарить коллег, Музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме, потому что в целом все дружно двигались и принимали разные решения, не всегда самые простые. Пространство не самое простое, коллекция интересная, сложная и, надо сказать, не очень материальная. Я послушал интервью Павла Кондратьева, видел скетчи, работы. В итоге мы все вместе договорились, что Кондратьев как человек про пульсацию, про вот этот нерв, про вот этот цвет, который пробивает через эти работы. И как это по-разному трансформируется в его голове, через его глаза. Эта среда, которая всегда в контексте времени, но условно деревья были такими же, мы все их воспринимаем примерно одинаково, но эта плотность физического мира, сконструированная через сердце и глаза художника, представлена в виде этой легкости, в виде этих разрывающихся ширм, движения плоскости. Короче говоря, важно было выйти из пространства прямоугольника и закрутить здесь все так, как это эмоционально отразилось во мне. Спасибо за возможность моего участия. Это первая выставка художественной коллекции, которую мне посчастливилось вместе с коллегами сделать. Хорошего вечера.
Александр Ласкин: У меня есть сюжет, имеющий отношение к истории моей семьи, но, мне кажется, имеющий отношение к биографии Павла Михайловича Кондратьева. Мой отец, Семён Борисович Ласкин, петербургский писатель, в конце 70-ых годов пришёл в мастерскую Павла Михайловича Кондратьева. Честно, я не знаю, кто его в эту мастерскую привел, думаю, что вот Валентина Петровна Поварова или, может быть, Вера Матюх, но в общем, он оказался в этй мастерской и стал очень часто у Кондратьева бывать. Кондратьев стал для него необычайно важным человеком. Они много разговаривали и лично, и по телефону. И, кстати говоря, у моего отца на письменном столе был такой иконостас, где стояли самые важные для него люди. Там был его близкий приятель и однокурсник, фотография Василия Аксёнова была, Ильи Авербаха и три фотографии художников. Сначала это был Иосиф Зисман и матюшинниц Николай Иванович Костров, а потом появилась третья фотография – Кондратьева.
В 81 году отец организовал в Доме писателей выставку Кондратьева. И, представьте себе, хотя у Кондратьева к этому времени были ученики и был так называемый круг Кондратьева, то есть было много людей, ему преданных и следовавших его идеям, но при этом это была единственная выставка Кондратьева за всю его жизнь. Вот, кстати, только что я перемолвился с Алексеем Гостинцевым, и он мне сказал, что бывал на этой выставке.
Неудивительно, что каждый раз, когда он приходил, а он неоднократно был на выставке, там всегда сидел Кондратьев! Это было слишком важное для него событие, как видно, поэтому пропустить зрителя, который восхитится или прокомментирует его работы было совершенно невозможно! И, казалось бы, такой, наконец, счастливый случай: его увидело много людей, было представлено, насколько я слышал, 60 работ. И казалось, чего-то Кондратьев достиг. Но есть свидетельство Ильи Новикова, такой был искусствовед, человек уже на сегодня покойный. Вот он сказал Кондратьеву: «Павел Михайлова, я написал про вас статью, но ее не печатают!» «И не напечатают», — сказал Кондратьев, – «Сколько раз такое было!» Он делал своё дело, делал его прекрасно, но ни на какой успех, он, понятное дело, не рассчитывал.
Текст и фото: Александр Шек
